Катя вопросительно распахнула глаза. Числобог пояснил:
– У всего на свете начало свое есть. У Времени тоже. Это место испокон века Истоком зовется.
– Так надо, не медля, туда отправиться и оберечь его от всяких козней! – предложила девочка.
– Мне это сделать никак невозможно, – сокрушенно сказал собеседник. – От часов ни на шаг не могу отойти. Остальные сейчас Совет держат, кого отрядить. Такое не всякому ниспослано, уметь душой течение Времени слышать. Это – самое обязательное. Потому что никто не знает, где Исток находится и как выглядит. Вот и надо, улавливая сердцем это журчание, по нему, как вдоль русла, до Истока добраться.
– А эти, каким образом смогут? – удивилась Катя.
Числобог пожал плечами и произнес:
– Может и не смогут. Но вдруг …
Последние слова прозвучали едва слышно. Образ стал стремительно меркнуть, заменяясь привычной округлостью циферблата. При этом в воздухе разнесся легкий шелест, точно опали осенние листья. То ли время, предназначенное его зрительному восприятию, вышло, то ли какая другая причина была, но вскоре лик пропал, а короб принял свои повседневные очертания. В комнате воцарилась тишина.
Катя в задумчивости сидела на диване. Спать совершенно расхотелось.
«Вот это да! – размышляла она. – Как в сказке: пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что. Интересно, найдет Совет того, кому такое задание по силам? Хорошо бы. Добежал бы быстренько до Истока и стал его стеречь. Так, на всякий случай. Чтобы спокойнее было».
Тут по темному окну, расположенному ближе к Арбатке, заметались всполохи. Девочка соскочила на пол, подбежала к стеклу и через небольшой просвет в морозном узоре выглянула наружу. На перекрестке, излюбленном месте нечисти, скакала группка кривляющихся человечков со злобными лицами, Шиликунов. Их белые кафтанчики были подпоясаны огненно-красными кушаками, а головы прикрыты остроконечными шапками. В руках они держали сковороды, полные углей. Периодически каждый пыхал на них пламенем, которое выпускал из развернутого рта. И тлеющие угли возгорались с новой силой. Это приводило человечков в дикий восторг. Они тут же начинали повизгивать и сучить похожими на лошадиные ногами. Вдруг все одновременно замерли и, развернувшись, дружно сорвались с места. Вслед за топотом о мерзлую землю копыт вниз по переулку в направлении Маскварики стремительно мчались крики, хохот и снопы летящих от углей искр. Наверное, безобразники заприметили одинокого прохожего и бросились его пугать. А если повезет, то и загнать на лед реки ближе к проруби. Чтобы ноги в такой мороз промочил. Вот потеха-то будет!
«Да что же это такое?! – мысленно возмутилась девочка. – Хоть и темно, но утро же! А эти разбегались, будто сейчас самая полночь! Хорошо, что бабушка за водой в другую сторону пошла».
В этот момент за ее спиной раздалось что-то очень напоминающее капель. Только какую-то обеспокоенную. Или встревоженную. Катя обернулась и посмотрела на потолок. Несмотря на неяркое освещение, проникающее из кухни, его поверхность была хорошо различима: совершенно чистая, без потеков. Да и откуда им взяться-то. Не разгар же весны, да и не ливень летний, чтобы через крышу, если бы она дырявой была протечь. Девочка перевела взгляд на часы. Казалось, звуки доносились именно оттуда. Она подошла к ним, задержала дыхание и замерла. И тут возникло … едва уловимое журчание!
«Быть не может! – внутренне запротестовала Катя. – Едва успела притчу услышать, как уже чудиться начало! Будто я избранная какая!».
Из короба, от задней его стенки сквозь застекленную дверцу забрезжило светом небольшое пятнышко. Настороженно оглядевшись по сторонам, девочка потянула массивную раму часов и нерешительно заглянула внутрь. В лицо тут же пахнуло луговыми травами, щедро прогретыми солнечным теплом и обласканными птичьим щебетанием. Все это втекало через отверстие в задней стенке, которое обычно оставляет в доске вывалившийся сучок. Снедаемая любопытством, Катя сделала шаг вперед и припала к нему глазом.
Ее восхищенному взору предстал, пронизанный яркими лучами, летний день. В бездонной голубизне неба легкими клочками ваты застыли редкие облачка. Под ними необъятной ширью стелился бескрайний луг. Теплый ветерок нежно колыхал пышное разнотравье, которое расходилось волнами до самого горизонта. Девочка повернула голову и постаралась заглянуть влево. Там вдалеке в вибрирующих струях воздуха подрагивали и перетекали едва уловимые очертания лесков и рощиц. Справа виднелся ровный ряд ветел, по которым можно было угадать русло неширокой реки. Стараясь рассмотреть, как можно больше, Катя плотнее прижалась к отверстию. Это помогло. Обзор существенно расширился, словно края дырочки подались в стороны. Даже будто пропали совсем. Не успела она опомниться, как …обнаружила себя среди этого всеобщего благоухания!