За спиной разъяренной трубой гудел Аржавенник, который не мог так быстро слезть с коряги. То справа, то слева неистово колотил Стукач, стараясь запутать и увести Катю в сторону. На подошвы набрасывались тучи пиявок, но будучи не в силах к ним присосаться, соскальзывали и с шумом плюхались в ржавую муть. Жабалака, повинуясь команде хозяина, сделала несколько прыжков вслед беглянке, но тут же начала вязнуть в донном иле. В ужасе выкатив глаза, она заскулила, захныкала и стала пятиться назад.
Катя стремглав летела вперед, не глядя ни по сторонам, ни под ноги, полностью доверившись появившемуся необычному ощущению: будто кто-то заботливый трепетно несет ее на руках.
В своих чувствах девочка была совсем недалека от истины. Если бы она отважилась оглянуться, то свои следы на кочках не увидела. А только те, которые оставляют сафьяновые сапоги, изукрашенные золотыми нитями из солнечных лучей и серебряными строчками из лунного сияния, с алмазными подковками звездной россыпи на каблуках.
Глава VIII
Дурманный сон, битва на озере и спасительная чистота
Когда ноги ступили на твердую поверхность, девочка остановилась, перевела дыхание и только теперь решилась осмотреться. Здесь было значительно темнее, чем на противоположном берегу. Она взглянула вверх, готовая увидеть еще более уплотнившуюся сплошную облачность и тут поняла, в чем дело. Высоко над головой простиралась крона дуба. Настолько густая, что в ней запутались бы и увязли даже самые пронзительные солнечные потоки, а уж теперешний неяркий свет – тем более. И такая раскидистая, что самого ствола видно не было. Правда, листва выглядела не сочной, значительно поблекшей, а местами и совсем высохшей. Но это, наверное, от древнего возраста растения.
«Как седина в висках», – предположила Катя, догадавшись, что это и есть самое главное дерево, которое ей нужно.
Единственное, что смущало, так это отсутствие Синь-озера. Хотя, может быть где-то вдалеке, у самого ствола оно как раз и раскинется. И девочка, не раздумывая больше ни минуты, отправилась на поиски. Так она шла какое-то время, внимательно высматривая то, к чему стремилась. Вдруг впереди замаячила широченная шероховатая стена.
Катя замедлила шаг и начала напряженно вглядываться и прислушиваться, пытаясь определить, что может за ней скрываться. Именно сейчас, когда до цели оставалось не так далеко ей очень не хотелось вновь столкнуться с чем-то непредвиденным и опасным. По мере приближения она почувствовала, что навстречу стали периодически устремляться потоки воздуха. То возникать, то пропадать. Постепенно со стороны стены начал долетать и легкий шорох, походивший на мерное дыхание. Девочка подошла совсем близко и тут поняла, что перед ней – не что иное, как необъятный ствол.
По складкам коры, вздымающимся и опадающим соразмерно дуновениям, можно было определить, что Дуб пребывал в глубоком сне.
«Вот те на! – обескуражено подумала Катя. – Никто и не предупредил, что в тихий час попасть можно! Это через сколько же лет он теперь проснется?!».
Она постояла, потом приложила кулачок ко рту и сдержанно покашляла. Поскольку знала, так все взрослые делают, когда воспитанно хотят обратить на себя внимание. Затем ухватилась за одну из пластин коры и потрясла, как обычно расталкивают спящих. Потом набрала побольше воздуха и громко запела, что нередко можно наблюдать в многоквартирных домах ранним утром, когда достойно отвечают соседям, шумевшим до поздней ночи и не дававшим спать. Но ни один из проверенных надежных способов, увы, не помог!
Девочка в задумчивости двинулась вдоль ствола. Надо было срочно решить, как разбудить дерево. Зря, что ли этот путь проделала? Натерпелась, вон, сколько!
Тут между выступающими из-под земли мощными корнями она увидела просторный лаз.
«Что если войти и пощекотать ствол изнутри, как за пятки? – мелькнула мысль. – Вдруг поможет?».
И девочка ступила внутрь.
Почва за входом сразу пошла под уклон. Она очутилась в огромном, напоминающем пещеру пространстве, так что дотянуться до внутренних поверхностей дерева, нечего было и думать. С каждым шагом свет, пробивавшийся от входа, становился все более скудным, пока не угас совсем. В беспроглядной темноте Катя почувствовала себя совершенно неуютно. К тому же и застоявшийся здесь воздух был каким-то неприятным, с явной горчинкой, словно отравленный. Только она собралась возвратиться, как у самых ее ног вдруг произошло шевеление. Затем раздался не то шумный вздох, не то стон.