Но и без них было куда как хорошо: и быстро, и без прежнего напряжения. Мчишься, как вздумается, и тебя никто не оговаривает.
Ей сразу вспомнились зимние улочки родного города, седые от мороза тротуары с прямыми, как стрела, языками ледяных дорожек, накатанных безудержной от восторга детворой. Почти все без исключения взрослые, стараясь не наступать на них, почему-то хмурятся и постоянно делают замечания: дескать, пройти невозможно. Странные они все-таки, эти дяди и тети, будто недавно сами такое же не вытворяли. Или их так время изменило?
Время, время, время – застучало частым пульсом в голове девочки. Сколько его у нее осталось? Много ли, мало? Может, замедлив свое течение и почти перестав журчать, оно дает шанс добраться до Истока? Или скованное коварным льдом замерло навсегда, полностью исключив возможность достичь долгожданной цели?
Отвлекшись от своих мыслей, Катя вдруг с удивлением осознала, что окружающий пейзаж значительно изменился. Небо начало затягиваться грозными снежными облаками. Прибрежные заросли густо покрылись инеем, по льду побежала белая поземка. А вдалеке берега и вовсе утонули в глубоких сугробах. Она недоуменно захлопала глазами и затрясла головой, желая освободиться от привидевшегося морока. Но все оставалось по-прежнему. Девочка никак не могла понять, что же произошло, но, наконец, кажется, догадалась. Здесь снова раскинулись владения Трескуна. Она же его в отличие от Снежевиночки за Край Земли в бездонный колодец не изгнала, только из леса выпроводила. Он отступил сколько-то, а потом, когда пение прекратилось, успокоился и остался царствовать.
«Ну ладно, – убеждала себя Катя, – по крайней мере, лед не растает. Просто надо будет к притокам внимательнее присматриваться и прислушиваться».
Именно в этот момент на противоположной стороне показались заросли камыша, довольно глубоко врезающиеся в берег. Было очень похоже на то, что там мог находиться приток. Девочка, не раздумывая, двинулась в том направлении.
Но только лишь она миновала середину реки, как за ее спиной раздался противный, как зубовный скрежет, звук. Девочка резко обернулась. Было видно, как вдалеке река встала высоким мрачным горбом, внутри которого на миг смутно мелькнуло что-то разноцветное: то ли какие-то непонятные огоньки, то ли драгоценные камни. Катя вгляделась в возникший холм и обмерла. Оказалось, это так неимоверно вздыбился покрывавший реку лед.
Находящиеся на вершине хребта льдины стали сползать вниз и обрушиваться на распростертый внизу прозрачный покров. Тот сначала пытался сопротивляться такой тяжести, но потом не выдержал и, лопнув с громким хрустом, пошел извилистыми трещинами. Их частая паутина стремительно двинулась в сторону девочки. Не успела она опомниться, как слева и справа от нее на льду начали образовываться глубокие щели, которые к тому же с каждой секундой неумолимо расширялись. Понимая, что через короткое время она будет отрезана от берегов, Катя попыталась перепрыгнуть через ближайшую трещину. К счастью, это ей удалось. Потом собралась с силами и преодолела следующую. Но перед очередным разломом она была вынуждена остановиться – расстояние между его краями оказалось слишком велико. К тому же начавшая проступать из него вода делала поверхность льда еще более скользкой.
Девочка была так поглощена происходящим, что не сразу расслышала разносящийся вдоль реки цокот копыт. Она вскинула глаза. Над камышом показалось с полдюжины … взлохмаченных собачьих голов! Один из всадников, окинув взором русло, громко оповестил остальных:
– Смотрите, там наш детеныш в опасности!
Катя даже не успела сообразить, почему ее так назвали, как другой наездник, резко осадив коня, проворно соскочил на землю и бросился к речной кромке. В его руках была длинная смотанная веревка. Он ловко бросил один конец девочке и крикнул:
– Хватайся крепче и ногами упрись! Как только дерну, подпрыгни, как можно выше! Готова?!
Девочка согласно кивнула. Воин мощно рванул бечеву, и увлекаемая ею девочка, вовремя оттолкнувшись, вмиг оказалась на берегу. Пробежав по инерции несколько шагов, она слету ткнулась лицом в широкую грудь спасителя. Тот ласково обнял ее и принялся успокаивающе поглаживать по спине.
В этот момент освобожденная от оков вода принялась с шумом вырываться из трещин, вздыматься вспененными валами и яростно биться о нагромождение льдин, рассыпая вокруг тучи холодных брызг. Щербатые прозрачные пласты в возмущении вставали на дыбы, а затем всей тяжестью плашмя обрушивались вниз, будто старались прихлопнуть и унять разбушевавшиеся волны. На реке начало твориться что-то невообразимое.