— Курочки нанесут, — ответила я, чтобы хоть теперь отвязаться от неё.
— Ку-урочки! — фыркнула старуха. — Заговорила, как Бриско!
Я пожала плечами и пошла в кухню — ужасно хотелось пить, и ещё больше хотелось что-нибудь съесть, потому что все мои перекусы достались некому упрямому и прожорливому ослу.
— Не забудь только, что с Бриско приключилось, — зловеще сказала Жонкелия, понизив голос.
— Ну что вы всё о печальном, — протянула я. — Лучше попросите наших работников распрячь Лексуса.
— Кого? — переспросила Жонкелия.
— Моего ослика, — подсказала я, помахав рукой ослу, который смотрел на меня с немым упрёком, как на отъявленную лгунью.
— Лексус! Дурацкое имя, — тут же изрекла мамаша Жо.
— А по-моему, миленько, — я улизнула в дом, чтобы не препираться дальше.
Было слышно, как старуха распоряжалась отвести осла в курятник, а коляску поставить под навес. Пусть командует, ей надо куда-то выплеснуть желчь — вот пусть и выплескивает её на мужчин.
Я села на скамейку возле окна, выбрала из корзины яблоко покраснее, и задумчиво впилась в него зубами, глядя на безмятежную озерную гладь.
Понятно, что для Жонкелии смерть сына — постоянная незаживающая рана, но зачем всё время сравнивать меня с ним? Вот каркает она всё и каркает…
А вдруг моргелюты ошибаются, и если я снова утону в озере, то появлюсь живая и здоровая в своём мире? И в своём теле… А если совсем мечтать — пусть и судья Кроу перенесется в мой мир вместе со мной. Было бы забавно показать ему, что придумали люди за несколько сот лет… И можно было забороть его в постель безо всякой опаски.
Вздохнув, я замечталась. Всё-таки, судья — очень хороший мужчина. И почему таким мужчинам всегда достаются не жёны, а ведьмы? Но пусть даже сам судья будет хоть трижды чертом, это не дело — отправлять его в сумасшедший дом. Ну и что, что он видит покойников? А я вот — вообще, привидение, захватившее чужое тело. И что? Разве меня надо за это наказывать? Разве я виновата в том, что случилось?
В кухню ввалилась Жонкелия и сразу отругала меня за безделье:
— Вот, сидит она, видите ли! А солнце, высоко, между прочим. И работа, между прочим, не ждёт! Ты ужин приготовила? Тебе мужиков кормить.
— Готовлю, готовлю, — успокоила я её. — Прямо сейчас встала и пошла готовить.
Немного отдохнув, я умылась, подвязала фартук, спрятала волосы под косынку и первым делом занялась мясным супом. Поставила в печь вариться несколько кусков вымоченной солонины, и занялась начинкой для пирога. Я же обещала господину Кроу яблочный пирог, вот и надо стряпать пирог.
Чистить яблоки я не стала, просто вырезала сердцевинку с семечками и порезала сами яблоки тонкими ломтиками в виде полумесяца. Отправила их в воду, чтобы не потемнели и не дали сок, понюхала мясо, насыпала душистых кореньев и с чувством выполненного долга сняла фартук и косынку.
Когда я появилась на крыльце с корзинкой на сгибе локтя, мамаша Жонкелия опять заворчала:
— И куда это мы такие собрались? А ужин сам себя сварит?
— Ужин никуда не денется, — ответила я с достоинством. — Я сбегаю на часик в деревню, вы и заметить не успеете моего отсутствия.
— Будто бы, — не спустила Жонкелия.
— Ну хорошо, заметите, — сдалась я. — Поплачете себе в уголке, а потом я вернусь, и вы утешитесь.
— Иди уже, куда собралась, — буркнула старуха. — Балаболка.
Разумеется, я собралась в деревню. Корзина была взята для вида, и я даже собиралась прикупить масла и сметаны у жены шорника, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Но на самом деле мне нужна была Модести — та самая блондиночка с яркими, как настоящие сапфиры, глазами, которая так усиленно пыталась со мной поговорить и в Тихом Омуте, и в городе. Мне повезло, и я увидела её у колодца, вместе с остальными девицами. Были там и Хизер, и Кармель, и, скорее всего, ещё кто-то из деревенских ведьмочек. Что ж, очень кстати.
Проходя мимо смеющихся девиц, я приветливо помахала им рукой и пожелала доброго дня.
— И вам доброго дня, хозяйка! — ответили двое или трое, и в их числе была Модести.
Лица девушек обернулись в мою сторону, и глазищи так и вспыхнули драгоценными камнями.
Ух, сколько же здесь ведьм!
Теперь я была уверена, что красота у ведьмочек — явно колдовская. И отражение в медном чайнике — вот их истинный облик. А что будет, если подвести ведьму к зеркалу?..
Я не ошиблась — девицы у колодца словно ждали чего-то от меня. И не надо было обманывать их ожиданий, раз уж мы с судьей решили начать охоту на ведьм. Ну… охоту без драматических последствий, конечно. Потому что вряд ли деревенские девчонки представляли собой какую-то опасную силу.