Вопрос прозвучал, вроде бы, обыденно, но я сразу насторожилась. Зачем она заговорила про мельничиху? Хочет показать, что я ей не ровня? Ну если кто-то надеется, что я буду комплексовать, то он сильно ошибается.
— Если вы обиделись из-за господина судьи, — сказала я небрежно и немного развязно, — то не портите себе кровь. Тут за ним полдеревни умирает, а про город я и вовсе молчу. Первый мужчина в нашем околотке, так что вам нечего ловить.
— Да, Рейвен умеет произвести впечатление, — не менее небрежно признала госпожа Анна. — Но я тут совсем не из-за него.
— Не из-за него? — быстро переспросила я, чуть не поморщившись, когда она назвала судью по имени.
Ну не нравилось мне, когда эта фифа городская называла бывшего мужа, как задушевного друга. А ведь она его — на минуточку! — упекла в сумасшедший дом. Можно было хоть раскаянье какое почувствовать, или неловкость. Но дама Анна, судя по всему, раскаиваться не собиралась. Она дернула плечом и чуть усмехнулась, показывая, что чувствует себя великолепно.
— Совсем не из-за Рейвена, — повторила она. — Я даже не знала, что его назначили сюда. Случайная встреча. Не самая приятная, знаете ли.
Мне стало досадно, как будто встреча продолжилась со счетом «один-ноль» в пользу бывшей судьихи, но я утешила себя, решив, что дамочка просто выделывается, прикидываясь, что не очень-то ей и нужен был, если встреча прошла не так, как планировалось. Наверняка, казначейская дочка ждала, что судья восплачет горькими слезами и пожелает вспомнить то, что было, а он вместо этого…
— Вы ведь живете на берегу озера? — спросила вдруг госпожа Анна очень деловито.
— Да, — ответила я, оставив пока мысли о судье.
— Давно? — напористо продолжала она.
— Не очень, — осторожно ответила я, не понимая, куда она клонит. — Вообще-то, я из соседней деревни. Мой муж был мельником тут…
— А что местные говорят об этом озере? — женщина резко обернулась ко мне, пристально взглянув в глаза. — Вы слышали что-нибудь?
— Признаться… нет, — теперь я чувствовала себя совсем не в своей тарелке.
С чего это столичная штучка интересуется озером? Услышала что-то про моргелютов? Только этого не хватало! А если ей что-то известно про портал между мирами?..
— Почему вас так интересует озеро, госпожа? — теперь я говорила, подбирая каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего, но разузнать побольше. — Мне кажется, это самое обыкновенное озеро, таких много в этих краях.
— Озер много, — ответила она, понизив голос, — а такое — одно. Чтобы вы знали, в древности его называли Ллин Пвилл, что означало на давно забытом языке «Озеро Преисподней». Считалось, что на его дне находится вход в ад.
Я закашлялась, потому что услышать подобное было немного неожиданно. Будь моя воля, я бы объяснила дамочке, что Ллин Пвилл — это не про преисподнюю. На валлийском языке (а вовсе не на древнем, забытом) это означало «Озеро, принадлежащее королю Пвиллу», только и всего. И никакого ада…
Стоп, Светик. А кем был наш дорогой король Пвилл по легендам? Королем, чья жена пришла в этот мир из другого, призрачного мира. И она была такая умница-разумница, что ее стали почитать, как богиню. Возможно ли, что король взял в жены такую же неудачливую попаданку, как я? Хотя, если она стала королевой, то оказалась поудачливее меня… И как можно было назвать другой мир, когда появилась христианская вера? Конечно же — адом!
— Откуда вы узнали об этом, госпожа? — тут же сменила я тон. — Наверное, прочли в какой-нибудь книге? Вы ведь страх, какая образованная…
— С чего это вы взяли? — самодовольно спросила она.
— Мне рассказывал граф Фуллартон, — тут я даже не соврала, потому что граф и правда дифирамбы пел этой особе.
— Ах, Амбруаз… — она кокетливо поправила вуаль. — Когда-то он был в меня влюблен. Хотел на мне жениться.
— Но вы выбрали господина Кроу, — догадалась я.
Что ж, теперь понятно, почему граф только ядом не плевался, когда рассказывал о судье.
— Выбрала, — подтвердила мои догадки госпожа Анна. — И не слишком пожалела об этом.
«Ага, не слишком, — желчно подумала я. — Не тебя же упекли в сумасшедший дом».
— Так что это была за книга? — вернула я разговор в прежнее русло.
— Не помню, — ответила она, и я только вздохнула от несбывшихся надежд. — Это была какая-то очень унылая книга, которую я прочитала, когда сопровождала батюшку на богомолье. Потом её сожгли, потому что настоятель посчитал, что всё, что там написано — ересь.
— Очень мудро, — уныло протянула я, окончательно попрощавшись с возможностью получить хоть немного полезной информации.