Дело все больше напоминало эту непонятную детскую считалку.
«Только маньяка-колдуна, сгоревшего вместе с домом, тут не хватало, — подумал Виктор. — Завез сюда какую-нибудь магическую тварь, а она теперь всех жрет. Хотя что это я… столько свидетелей… ладно, а если это невидимая тварь?»
Повеяло зябким сквозняком. В последнее время Виктор ловил себя на ощущениях, которые подошли бы скорее слабонервной барышне, нежели командиру охранного подразделения. Настроение скакало, как козлик на веревочке, мир неуловимо менял цвета, и временами ему казалось, что он попал в чей-то тяжкий, бесконечный сон, в котором, шурша, опадают осенние листья и бродят дети с бледными серьезными личиками разочарованных в жизни взрослых.
Кончик ниточки выскальзывал из пальцев, расследование пока ни к чему не привело, и никаких следов пропавшего фээсбэшника не нашлось.
Кононов вздохнул, зашнуровал ботинки и отправился опрашивать самую молодую часть населения детского дома.
«Мелкие еще врать не умеют, — рассудил он. — Что-нибудь да расскажут. Ну не может же быть так, чтобы все одинаково упорно врали».
А в том, что правды тут ему никто не сказал, командир мангустов был абсолютно уверен.
Малыши тем не менее не спешили попадаться ему на глаза. Судя по расписанию, у детей сейчас свободное время, и в окно он видел, что они бегали между гипсовых скульптур, играя в какое-то сложное подобие классиков или салочек. Но теперь парк пустовал. Попрятались, что ли?
Виктор прошел по ровной асфальтированной дорожке, спиной ощущая любопытные взгляды. Не хватало еще гоняться за детьми по всему парку. Замечательное занятие!
«Мангуст» внимательно оглядел дорожки и белые неподвижные контуры статуй. Похоже, дети, как сказочные гномы, прятались за расписанными углем постаментами. Дорожка под его ногами тоже была густо покрыта рисунками. Классики, солнышко, принцесса с зонтиком, кошка…
Виктор невольно вздрогнул. Что-то странное зацепило глаз, заставило встревожиться.
Кошка была нарисована не так, как обычно рисуют дети. Это была скорее подделка под наивный рисунок, но подделка не слишком хорошая. У усатой голенастой кошки были совершенно человеческие злые глаза. Лапой она прижимала мышь. Живот мышки оказался вскрыт и из него цепочкой вывалились червячки внутренностей.
«Покажите мне ребенка, который станет тщательно прорисовывать такие подробности… — подумал „мангуст“, не в силах оторвать взгляда от неприятной мордочки нарисованной кошки. — Желудок, кишечник, печень… лужица крови… хотя кто их знает, этих детей».
Рядом с кошкой змеился какой-то странный значок-загогулина, нарисованный мелом и углем, наподобие кельтских рисунков, так популярных среди подростков.
Виктор подошел ближе и наклонился, желая рассмотреть подробности. Рисунок все время менялся, ускользал, видно, нечетко был нарисован.
— Дяденька, ты на него не наступай, — послышался детский голосок.
Виктор оглянулся. За его спиной стояла — и как только подошла! — маленькая девочка с книжкой под мышкой.
Дождевик, сапожки, две тонкие косички — ребенок как ребенок.
Ну хоть кто-то высунулся, остальные, похоже, так и не решились выбраться из-под прикрытия статуй.
— Дяденька, не наступай, не надо, — повторила девочка. — Сломаешь.
Виктор обернулся, медленно, стараясь не напугать, потом присел на корточки. Ему показалось, что так будет удобнее. Сровняться ростом с собеседницей, смотревшей на него с некоторым испугом.
Но, похоже, девочка боялась не его, а за него.
— Я не наступаю, — ответил «мангуст» мягко. — Я только хотел посмотреть.
— И смотреть не надо. Это нельзя.
— Что?
— Нельзя. Их Андрей рисует. Он их так называет — «нельзя».
— Что за странное название. Андрей твой что, художник?
— Нет. Только он их везде рисует. Такая игра.
Виктор тяжело вздохнул. Ну и фантазия у этих детей. И нелепые правила. Надо же так обозвать рисунки — «нельзя».
— На! — Девочка покопалась в кармашке и сунула что-то Виктору в ладонь.
Тот машинально глянул — браслет из крупного неровного бисера. Самодельный, видимо, бисеринки нанизаны на толстую леску разноцветными полосками.
— Это зачем?
— Ты надень. Когда носишь, «нельзя» не действует, — туманно пояснила девочка.