— С иностранцем... А... Да... Телефон оборвал. Звонит десять раз в день.
— Это ты еще на той неделе рассказывал. И что? Кроме звонков ничего?
— Нет, ну встречаются... Наверное.
Л — Зазнался ты в начальниках. Самого интересного и не знаешь! — накладывая мужу второе, проговорила Маша. — Раньше, если помнишь, с тобой Пушкина как с мамой родной делилась. А теперь боится?!
— Стесняется, наверное, — вяло ответил Сергей. — Всетаки руководство.
— Руководство! Улыбнувшись, Маша встала.
— Сейчас приду. — И вышла из кухни.
— Ну?! — сурово проговорила Анна Степановна, когда они с сыном остались на кухне вдвоем.
— А что ты хочешь, чтоб я сделал?!
— Сколько можно морочить голову?
— Тише! — испуганно прошептал Сергей.
— Стесняется его Пушкина! Руководитель несчастный!
— Тише! Я прошу тебя! Ты можешь не кричать?!
— Не могу! Сколько это уже продолжается?! Два месяца? Два с половиной?
— Три.
— И сколько ты намереваешься тянуть?!
Услышав шаги возвращающейся Маши, Анна Степановна замолчала на полуслове.
На величественно вплывшей в кухню Маше сияло умопомрачительно модное платье.
Сергей тупо уставился на жену.
— Где восторги? Где возгласы радости? Где благодарность судьбе, подарившей тебе жену-красавицу? — шутила Маша, пытаясь скрыть охватившую ее неловкость.
Кокетливо пройдясь по кухне, она села к мужу на колени и обняла его.
— Давай купим? А? Сергей молчал.
— Я тебя очень прошу...
— Сколько? — в ужасе прошептал Сергей.
— Вообще-то... — Маша вдруг резко наклонилась к мужу и произнесла ему цену на ухо. — Это продает Гоша. Нам он может отдать по оптовой цене.
— С какой радости! — слабо возразил Сергей.
— Отдаст, отдаст. Я с ним говорила...
— Настоящий руководитель, — издевательски проговорила Анна Степановна, — не должен экономить на жене!
Сергей тоскливо молчал.
— Ведь у тебя есть деньги на книжке, — уговаривала мужа Маша.
— Но мы же копили... Для дачи...
— Сереженька... Ну что сейчас можно сделать для дачи на эти деньги? Ну Сереженька... Нет, ну если ты так не хочешь...
Маша решительно встала.
— Купим. Купим, — вздыхая, тихо проговорил Сергей. Просияв, словно благодарный ребенок, Маша поцеловала мужа.
— Доедай! Я сейчас. — С этими словами она снова выскочила из кухни.
— Какое у тебя пособие? — строго спросила сына Анна Степановна.
— А!.. — Сергею не хотелось говорить.
— А сколько ты ей приносишь под видом зарплаты?
— Сколько полагается.
— Значит, на книжке уже ничего не осталось?
— На платье хватит.
— А дальше что? — наступала Анна Степановна. — Как ты с ней объясняться будешь?
— Ну найду же я эту проклятую работу рано или поздно.
— А если поздно?.. — Анна Степановна помолчала. — Что? Вот прямо никакой работы и нет?
— На конвейере. Мне это не выдержать. С моим вестибулярным аппаратом!..
— И сколько же они тебя так могут держать? Я имею в виду, на пособии?
Сергей пожал плечами.
— А точнее?
— Какая разница!
— Н-да. Дожили.
—Я не могу. Она меня из дома выгонит. И будет права. Что это за муж, что это за мужчина, если он не может содержать семью. Она с утра до ночи по урокам бегает, а я... Нет. Я не могу ей признаться! Не могу!
Анна Степановна, словно в детстве, успокаивающе прикоснулась к голове Сергея.
— Ты доел? — появилась уже переодевшаяся Маша. — Пойдем, я тебе что-то покажу. Пойдем в комнату. Пойдем пойдем!
— Что там? — тоскливо глядя на мать, тихо проговорил Сергей.
— Боюсь, что я догадываюсь, — многозначительно бросила Анна Степановна.
А комната была завалена коробками, поверх которых горками пестрели образцы модных товаров.
Сергей удивленно посмотрел на жену, на мать.
— Это Гоша завез, — объяснила Анна Степановна.
— Он всего на пару дней. У них на складе сигнализацию меняют, а Гоша только сегодня из Германии вернулся. В общем, считай, нам повезло.
В восторге, уже не в первый раз перебирая вещи, Маша продолжала:
— До чего у него все отлажено. Пять дней его не было, а сколько всего привез! Жалко, что для тебя ничего нет. Все только женские вещи...
— Ну я пойду... — тихо проговорила Анна Степановна. Похоже было, что ни Маша, ни Сергей не услышали ее слов.
— Надо Юльке взять, — доставая женские сапоги, уверенно сказала Маша. — Она на зиму совсем разутая.
— А у нее же были какие-то. Вишневые, — слабо сопротивляясь, заметил Сергей.
— Вот именно, что были. Это же еще те, что ты мне шесть лет назад из Болгарии привез. Там уже не поймешь, сапоги это или сандалии.