— Вроде того, — смутилась Маша.
— Странно... Не учительские цветы, — безразлично заметила Катя.
— Что ты имеешь в виду?
— Такие обычно только любовницам дарят. И то первое время, — констатировала Катя и со знанием дела добавила: — Самое первое.
— Я что-то тебя не очень понимаю, — напряженно проговорила Маша.
— А какой календарик у вас симпатичный! — все так же бессвязно продолжала Катя. — Дорогой небось?..
Катя принялась листать висящий на стене календарь с улыбающимися японками.
— Он за позапрошлый год. У тебя что-то случилось? С Гошей поругались?
— Поругались?.. Если бы!
— В каком смысле?
— Не с кем ругаться. Не приходит он больше.
— Совсем? Катя не ответила.
— Женила бы ты его на себе, никуда бы не делся, — уверенно сказала Маша.
— Я б женила! — печально произнесла Катя.
-Ну?!
— Да он не женится. Он себе уже месяца два как Клару завел! Представляешь? Имечко! Да ладно, что ты все о нем! Не первый, слава Богу, и не последний. — Катя попробовала улыбнуться. Получилось плохо.
— А пора бы уже и последнего!
— Тебе что, детей в школе мало?! Что ты меня воспитываешь?
— Я же о тебе, дуре, забочусь.
— Да ты лучше о себе позаботься! Через месяц такая же, как я, станешь!.. — Осознав, что сказала лишнее, Катя смутилась. — Ой...
— Это в каком смысле?
— Да я так...
— Как так?!
— Ты только не нервничай.
— Я не нервничаю.
— Не нервничай!
— А я и не нервничаю!
— А говоришь — не нервничаешь... Может, я еще и не права. Может, все обойдется.
— Что обойдется?!
— Но ведь бывают чудеса...
— Да можешь ты, в конце концов, объяснить, в чем дело?! — крикнула Маша.
— Ой, зря я к тебе пришла...
— Да разродись ты уже! Ты что, его с кем-нибудь видела?!
Ну?!
— Сережу?! А что он тебе... — опешила Катя.
— Тогда в чем дело?
— Сейчас... Сейчас... Я все объясню... Ты сядь, сядь... Значит, я пошла на курсы экстрасенсов и астрологов. Уже второй... — Катя на мгновение задумалась, — нет, третий... третий месяц хожу. Дикие доллары, между прочим, стоит.
— Деньги девать некуда!
— Нам домашнее задание дали. Гороскоп сделать. На когонибудь из знакомых или родственников. Вот. Там надо знать не только дату, но и время. А мама столько раз рассказывала про то, что когда Сергей родился...
— Ну знаю, знаю, — перебила Маша. — Я эту байку тысячу раз слышала.
— Ну вот я и подумала, — доставая бумаги, продолжала Катя, — что раз я все знаю, подарок вам к годовщине свадьбы сделаю — его гороскоп.
— Вспомнила. Очень своевременно. Годовщина две недели назад была!
— Да я знаю... — Катя помрачнела. — Не подарочный он получился. Гороскоп.
— Ну что там еще?!
— Ой не надо было мне... Может, я чего перепутала?.. Я же не профессионал еще... Ты внимания не обращай... — снова залепетала что-то нечленораздельное Катя.
-Ну!!!
Катя глубоко вздохнула, словно набирая воздух для храбрости и, наконец, решительно объявила:
— Маш, Сережке месяц всего остался.
— В каком смысле?
— Месяц всего жить.
— Ты что?! Спятила! Шуточки у тебя! Ты думаешь, что говоришь?!
— А я и не хотела! Ты сама меня заставила!
— Это что? Это вот здесь?.. — вороша Катины бумаги, недоверчиво прошептала Маша. — Да?..
Она побледнела, оттолкнула от себя бумаги и закричала не своим голосом:
— Чушь это все! Чушь!
— Конечно, чушь. Конечно. Я тебе о том и говорю, — охотно отступила Катя.
— Все с ума со своими гороскопами посходили. Как телевизор включишь — гороскопы. Газету откроешь — гороскопы.
Чувствуя себя виноватой, Катя согласно кивала.
— Белиберда.
— Конечно. Белиберда.
Маша села на стул и, подперев голову руками, жалобно посмотрела на Катю.
— И... и когда... это... с ним...
— Дней через двадцать пять — тридцать. Точнее сказать не могу. Вот смотри! — Катя выудила на свет какой-то исписанный листок.
— Рыбы встали в Весах, Марс слева... Маша не слушала ее.
— И... йот чего?
Катя даже не сразу поняла, о чем речь.
— Ты о чем?
— А как ты думаешь?
— А!.. Как тебе сказать... — Катя с трудом подбирала слова. — Несчастный случай. Или болезнь какая скоропостижная... Вот смотри, видишь, как линия обрывается... Это значит несчастный случай?!
— Что значит несчастный случай? Кирпич на голову?! Яснее объяснить не можешь?!
— Но я не знаю...
— А если его из дома не выпускать? — пыталась найти выход из положения Маша. — Ему ж на работу не надо. Безработный, слава Богу.
— Бывало. Пробовали. Нам на курсах рассказывали.
— Не помогает?
Катя отрицательно покачала головой.
— Или пожар. Или в ванне утонет. Один шашлыком подавился... Ой, прости.
— И что же теперь делать?! В прихожей хлопнула дверь.
— Это он? — почему-то испуганно спросила Катя. Маша кивнула.
— Только ему не говори! Ничего не говори. Из коридора донесся грохот.
— Опять вешалку сбросил, — констатировала Маша.
— Не ругайся на него! Всего месяц остался!.. Всего месяц...
На кухне появился Сергей.
— Хлеб не купил! — агрессивно заявил он, но, заметив сестру, сразу заулыбался. — О! Привет, Катюнь! Чего-то давненько, давненько!
Маша хотела ответить что-то резкое, но, встретившись глазами с Катей, смягчилась.
— Да Боге ним, с хлебом. Как-нибудь...
— Что-то произошло?..
— Радикулит у меня. А там очередь, — как-то не очень убедительно пояснил Сергей.
— Тебе лучше полежать, — торопливо проговорила Катя.
— Кушать хочу.
— Ты ложись, — не унималась Катя. — Маша тебе в постель принесет. Да, Маш?
Маша неуверенно кивнула.
— Вам что? — изумленно глядя на жену, спросил Сергей. — Между собой поговорить надо?
— Сереженька, иди. Тебе надо лежать... Мы принесем... — настаивала Катя.
— Я могу и здесь.
— Что ты можешь здесь? Лежать?
— Иди, — подавленно произнесла Маша. — Я принесу. Пожав плечами, Сергей уже было повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился и, провоцируя Машу, сухо и строго поинтересовался:
— И скоро?
— Что — скоро?
— Принесешь скоро?!
— Сейчас подогрею, — безропотно ответила она.
— Ты ложись, ложись, — оборвала их Катя. — Под одеяло. Радикулит тепло любит.
Недоуменно вскинув брови, Сергей поцеловал сестру в лоб и удалился.
Достав из холодильника кастрюльку, Маша поставила ее на огонь.
— Ты держись. Держись, Маш. Пусть он хоть напоследок...
— Кать, неужели это серьезно?! Катя молчала.
— Не могу я в это поверить. Не могу! Бред это все! Бабкины россказни! Не бывает так!
Катя тяжело вздохнула.
— Между прочим, мне он тоже не чужой.
— Зачем ты только все это мне рассказала?!..
А Сергей маялся, не понимая, что происходит. Он давно не видел Машу такой. Собственно, он вообще ее такой не видел. Обед? В постель? Чушь какая-то!
Раздевшись, он залез под одеяло и... встал. Лежать днем в постели... Он к этому не привык. И все-таки, включив телевизор, он опять лег.
Маша появилась с подносом в руках. Поставила его на одеяло перед обалдевшим Сергеем. Села рядом.
— Спасибо, — растерянно проговорил Сергей. Маша молчала.
— Что-нибудь случилось?
— Нет-нет. Все в порядке.
Маша резко встала. И, с трудом сдерживая подступившие слезы, выбежала из комнаты.
Недоуменно пожав плечами, Сергей решительно набросился на еду.
— Ну как он? — поинтересовалась Катя, когда Маша вернулась на кухню.
— Нормально.
— Маш! Нельзя чтоб нормально! Хорошо надо. Очень хорошо. Ты же сама себе потом не простишь.
— Я понимаю... — Маша запнулась. — Нет. Нет, я не понимаю! Но нельзя же вот так вот просто сидеть! Надо же что-то делать! Надо...
— Маша! Ты деятельный, энергичный человек. Это отлично... Но, Маш, — Катя подняла глаза вверх, — что ты можешь?! Вы прожили семнадцать лет. Счастливо прожили. У вас замечательные дети. Куда от судьбы денешься.