8.
Так бы ещё долго продолжалось, да не могло долго так продолжаться - кто бы это нашёлся, чтобы встал между мамой и сыном которые хотят друг друга в постель затащить, и чтобы от него осталось?! И вот однажды она сделала вид что уходит, а сама спряталась и подсматривала. Мальчик разделся, походил по дому голенький, поскучал, потом связал себе бёдра и колени маминым поясом, лёг на постель и стал мастурбировать глядя на себя в зеркало. Он ведь думал что мамы дома нет (а все так делают, когда родителей нет дома), а мама подсматривала, распалилась на детское тело сына, задрала платье до горла и вошла, а под платьем ничего и не было, кроме её женского тела. Мальчик увидел голую маму, ступающую босыми ногами на брошенную на пол одежду, хотел вскочить, но ноги-то были связаны, он и свалился на постель, а она расставилась перед ним, чтобы сын увидел маму полностью - и груди, и пупок, и нижние волосы и "мамину расщелину" между бёдрами. Мальчик покраснел до ушей, и руку остановить не мог, пока не залил спермой живот и грудь до мальчишеских сисек. Дочь господина Мураноскэ сжала бёдра что есть силы, поплыла и упала на мальчика: После этого она решительно опустилась перед постелью на колени, запустила руку в себя, нагнула мальчику голову - чтобы ВИДЕЛ - и мастурбировала вовсю. Сын смотрел и ему хотелось чтобы мама жопой прямо на него села: протянул руку и взял маму за жопу. Мать ощутила на жопе ладонь сына, напряглась животом как при родах и кончила перед лицом мальчика...
9.
Кончив, дочь господина Мураноскэ оделась и стала заниматься по дому, стараясь не смотреть на сына. Он тоже и взглянуть на неё боялся - если мелькало под платьем мамино голое колено, у него сразу бамбук вставал, а мама видела, спотыкалась и посуду роняла. Отцу они ничего не рассказали, да тот своего раньше мамы достиг, а остальное его не очень-то и интересовало.
10.
Тут надо сказать, что вот случись такое с вами, вы пошли бы в храм Сикумицу, зажгли бы сто свечей и прочитали бы сто святых сутр; а дочь господина Мураноскэ и не подумала сутры читать и до утра проворочалась, пальцы из своей п. не вынимала, вся там истёрлась, так ей член сына хотелось в себя впустить. Утром еле дождалась пока шапка мужа за воротами скроется, разделась и вошла к сыну голая, с поясом в руках - раздела, связала, повалила на постель и повторила с ним весь предыдущий урок от "синрикё" до "сунтада", ни одной закорючки не пропустила. Но особенно её пронзило, когда босой ногой на брошенную на пол одежду сына наступила - прямо чуть не кончила. В общем мама любилась на постели с сыном не сомневаясь, всё равно он всё знал. А через несколько дней мальчик сам вошёл к маме голый, с поясом и поднявшимся членом: откажешь - расскажет. Пришлось маме платье задирать, научила:
11.
Так и вошло у них в привычку, обнимались каждый день голые и целоваться начали как любовники, и стесняться перестали, сын "сладкие вишни слов" маме говорить научился - у любой бы крыша поползла, а у дочери господина Мураноскэ вовсе рассудок в "мамину расщелину" проваливался, она опрокидывала мальчика на спину, задирала одежды и набрасывалась на сына как изголодавшаяся:
12.
Когда началась тринадцатая весна мальчика, она решила что сыну пора войти в маму членом: легла голая на голого, как на мужа, и заправила его бамбук себе в "мамину расщелину" - он выгнулся речным мостиком под её животом и спустил в маму, да так, что оба сознание потеряли! После этого - только сын - мужа, с его мягким товаром, она дальше комода не пускала, нашла что получше. Да и что здесь удивительного, она женщина молодая, от мужа пользы как от морковки, вот и не удержалась!