— Ну, же, убей его, — юноша снял капюшон, и длинные волнистые волосы цвета лаванды рассыпались по плечам, он напряженно прищурил глаза: и эти узнаваемые черты бледного лица, и такие же узкие глаза серого цвета, высокий рост и худощавость, которыми так характерно отличался он сам, всё в облике ракшаса указывало на того единственного, кого он ненавидел и винил во всех своих страданиях, винил за то, что оставил его совсем одного, и кто был ему отцом, единой родной душой во всем мире, и от кого он унаследовал свою силу, — Твой гнев силён, Дхармараджа, так дай ему волю, сделай, что должен, и дай мне повод пронзить твоё горячее сердце. Хотя, нет… Это было бы слишком просто. Ты будешь молить о смерти.
— Нет! — придя в себя, будто после транса, вроде не она сама только что готова была уничтожить демона, Маргарита почти повисла на плече Джона, подняв на него заплаканное лицо, — Мой Жан — не убийца!
В груди сильно закололо, Джон осел и обхватил голову руками, его глаза стали прежними:
— Прочь с глаз моих! — резко бросил он ракшасу, — И остальным расскажи, кто посмеет сунуться, с кем им придётся иметь дело.
Сильный порыв ветра — и только алая петля аркана медленно спланировала на пол в том месте, где стоял ракшас.
— А ты недооценил этих смертных, отец. Впрочем, как и я. Только, выиграть битву — ещё не означает, выиграть войну. Спасибо, что дал увидеть твою силу и твою слабость, Дхармараджа — наше одно проклятие на двоих, — и, лишь еле уловимое колебание воздуха да эхо тихих звуков флейты, могли служить доказательством присутствия тут существа ещё секунду назад.
— Ну, что, все целы? — слабо усмехнулся Джон, всё ещё держась за стену, — Спасибо вам, друзья мои!
— А сделали мы его! Сделали! — победно улыбнулась Даниэлла.
— Теперь можно и домой возвращаться — и даже не по частям, — расплылась в улыбке Джастина, прильнув к плечу Дэна.
— Если бы своими глазами не увидела, то никогда бы не поверила. Matka Boska! Moje gratulacje nam wszystkim! (Матерь Божья! Мои всем поздравления! пол.) — всплеснула руками Ева в объятиях Питера.
— Спасибо, дорогие мои! — Маргарита бросилась обнимать и целовать друзей. Её примеру последовали и остальные, радостно заключая друг друга в объятия.
Джон крепче обнял Маргариту, так, что мог слышать частое биение её сердца, и заглянул в её пленительные глаза:
— Девочка моя, напугал я тебя, да? — виновато улыбнулся он, — Моя невероятно храбрая девочка. Львица моя, ты была ослепительна. Ma fille forte et tendre. (Сильная и нежная фр.) Прекрасная роза — обольстившийся фасадом беззащитности, рискует уколоться о шипы. Ты — самое лучшее, что было в моей жизни, ты — гораздо больше, чем я того стою.
Вдруг, Маргарита изменилась в лице — только теперь она поняла весь смысл и осознала значение всего произошедшего:
— О, нет! Во что же ты нас втянул? Господи, только не это, — обреченно пробормотала она и сильно зажмурилась, будто бы откроет снова глаза, и вернётся нормальная жизнь, — Я не хочу жить такой жизнью.
Джон попытался снова обнять Маргариту, но она резко оттолкнула его:
— Не трогай меня! А нас кто-нибудь спросил, хотим ли мы вечно сражаться? Или, это — такая мелочь, не стоящая внимания? Ты ведь всё знал, правда? А ещё другом назывался. Иуда! Скорпион!
— Высказалась? А теперь извинись, — неожиданно серьёзным тоном произнёс Джек, — Тебе не стыдно? Что будет потом, неизвестно, а сейчас он спас наши жизни и готов был отдать свою — так, такова твоя благодарность? — потом доктор перевел осуждающий взгляд на смуглое лицо Джона, — А ты? Ты не открыл им правды. Определись, сначала, сам, насколько ты в них веришь. И если веришь, то доверяй до конца.
— Прости, Жан… Я, действительно, не должна была так с тобой разговаривать… — смутилась Маргарита.
Джон взял её, почти детскую, руку:
— Да знаешь ли ты, дитя, что я бы всё отдал, чтобы оградить вас от этого? — с горечью в голосе ответил парень, — И кто это говорит — ты, Марго? От этого мне ещё больнее. Но, я, правда, виноват перед вами — я подвёл вас. Конечно, это слабое оправдание. Прости меня, — он приложил её руку к своим губам, — Вы должны были сами справиться, перебороть страх и освободить тайные силы, что дремали в вас. Но, я не смог не прийти вам на помощь — такой уж я есть.
— Дурак! Дурак! Какой же ты дурак, — и вот она уже всхлипывала, колотя своими кулачками по его груди, — А если бы с тобой что-нибудь случилось? Я же так волновалась. Однажды я уже потеряла Алессио — я ведь не переживу подобное снова.
— Ну, милая моя, со мной не так-то легко справиться, так что, так просто ты от меня не отделаешься, — довольная улыбка отразилась на лице Джона.
Маргарита вытерла глаза и посмотрела на него:
— Интересно, что во мне тебя так покорило — моя кукольная физиономия или частые обмороки, которыми так славились дамы в эпоху ренессанса?
— Глупышка моя, — он нежно поцеловал её.
Джон щёлкнул пальцем и на ладони у него появился кинжал с искусно инкрустированной серебряной рукоятью:
— Эту вещь я когда-то сделал своими руками — возьми его, и знай, что я приму смерть лишь из твоих рук. Если я когда-нибудь причиню тебе боль, то и мне самому будет невыносимо жить.
— Прекрати! — Маргарита поднесла палец к его губам, — Замолчи сейчас же! Не говори о таких вещах. Не сегодня. И никогда, — она отчаянно замотала головой, — По, крайней мере, теперь я тебе практически ровня, — гордо подняла она голову.
— Я никогда не считал себя выше, — было ей ответом.
— Так кто же мы? Мутанты, как в «Людях Х»? Кто мы? Ответь нам, — настойчиво потребовала Даниэлла, и на него устремились вопрошающие взоры.
— Забудьте всё, что вы слышали о демонах и падших ангелах — реальность гораздо страшнее — продолжал Джон, — Но, я очень рад, что именно вы оказались теми, кого я искал. И ни кто не помешает мне делать двух вещей — быть рядом с вами и поступать по совести. Я попытаюсь научить вас кое-чему и буду помогать вам по мере возможностей. Вы должны верить мне. Вы избраны. Эта сила в вашей крови. Хотите, можете отрицать её, но, она — часть вас самих. Кто когда-то стоял на защите Света, снова должны встать под знамёна добра. Но, рискнут ли люди принять вашу помощь? Вас будут боготворить, вам будут завидовать, вас будут ненавидеть, но вы всегда будете теми, кто вы есть, и никто не сможет этого изменить. Теперь, когда вы раскрыли себя, то вам не будет больше покоя, ни от сил Света, ни от сил Тьмы, но — таким был Ваш выбор. Вы стали моими друзьями, а их у меня не много, а теперь, когда мы будем делать одно дело, ваша дружба стала для меня ещё дороже. И если вам нужна будет помощь, я ни минуты не буду раздумывать. Из вас получатся прекрасные Воины Света. Вы были великолепны. И я сочту за честь стать вашим наставником.
— Я не верю, что родилась для битвы, — тихо произнесла Маргарита, — но, если мои близкие окажутся в беде — хоть я не всех на свете умнее и сильнее, но друзьям помочь постараюсь, чего бы мне это не стоило. Однажды я не смогла защитить свой народ и свою любовь — больше я такого не допущу.
Она подняла голову и долго смотрела на Джона:
— Любовь, она как танец, начинаешь кружиться всё быстрее и быстрее, и земля уходит из-под ног, и если не зацепиться за что-нибудь взглядом, то можно упасть….
Парень обнял её:
— Я не дам тебе упасть. Я буду твоим щитом, я буду твоим мечом.
— Я верю тебе, как самой себе, — непоколебимо держала ответ Маргарита. — Да будет так!
— Сражайтесь, делайте, что хотите, но только без меня! — внезапно надулся Джек.
— Джек, как ты можешь? Что ты такое говоришь? — возмутилась Даниэлла.
— А что я такого сказал? Вы же теперь крутые, куда нам до вас! Найдёшь себе прекрасного юного бессмертного, на черта тебе старый осёл Джек?
Тут уже не выдержал Джон:
— Господи, Джек, ты мой друг и я скажу тебе, что, ты и есть осёл, если думаешь так. Здесь лишних нет, ты — с нами, ты — один из нас. Посмотри на Даниэллу — на ней же лица нет, но уверен, что ей сейчас очень хочется залепить тебе звонкую пощёчину!