— Ну, вот так всегда — сам утверждает, что блондины не в его вкусе, а стоит появиться смазливому блондинчику с голубыми глазами, как я уже никому не нужен, — обиженно надул губы высокий бледный парень в серых джинсах и серой атласной рубашке, расшитой серебром, с роскошной шевелюрой цвета лаванды и печальными серыми глазами, — Злые вы, уйду я от вас…
— Обидели мышку — написали в норку, — насмешливо ухмыльнулся ещё один азиат в чёрных брюках и ярком кухонном фартуке поверх чёрной шёлковой рубашки, с модно стриженными иссиня-чёрными волосами и глазами цвета вечернего неба, — Куда же ты пойдёшь, пупсик? — он приобнял парня за плечи.
— Ондзи, руки… убери, — резко отстранился от него парень.
— Ой, ой, какие мы нервные, — усмехнувшись, Ондзи поднял руки в примирительном жесте, — Джасси, на столе место ещё есть? А то печенье сейчас уже будет готово, — крикнул он в сторону столовой.
— Здравствуй, Марк, — Джон дружески похлопал парня по плечу и легко потрепал за щеку.
— Ану, кыш-кыш! Это наш папа, — подбежали к ним девочки-близняшки шести лет, одна из которых тянула за руку карапуза лет трёх.
— Конечно, ваш, — Джон поцеловал девочек и взял на руки мальчика.
— Папа, давай паиглаем? — попросил малыш.
— А во что ты хочешь поиграть, Анри? — поинтересовался Джон.
— Тук-тук! — мальчик постучал друг о друга маленькими кулачками.
— Кто там? — в тон игре спросил Джон.
— Мели, — мальчик широко улыбнулся.
— Какая Мери? — с наигранным удивлением снова спросил он.
— Мели Клисмас, папочка! — мальчик чмокнул отца в щеку и звонко рассмеялся.
Близнецы стояли, обнимая с обеих сторон Маргариту — смуглокожие, с чёрными вьющимися волосами и сияющими карими глазами — в одинаковых расшитых бисером красных бархатных платьях с белыми кружевами. «Когда они вырастут, то без боя будут брать в плен мужские сердца… И все они называли нас с Джоном своими отцом и матерью…» — подумала Маргарита и улыбнулась своим мыслям.
Потом она увидела уже столовую — за большим праздничным столом сидело много взрослых и детей. Счастливые родные лица родителей, друзей, мужа, и много пока незнакомых лиц, но, к которым она ощутила необъяснимый прилив теплоты и нежности.
— Джон, давай, скажи тост, — попросили собравшиеся.
— Хорошо, — он поднялся с места — За всех нас! Пусть счастье будет нам наградой, и в этот день, и во все последующие! За любовь и за тот свет, что есть в каждом из нас!
— И такое будущее будет у нас? — с замиранием сердца спросила девушка.
— Это — один из возможных вариантов, — ответствовала старшая Маргарита, — Каким он будет, зависит только от вас. Вы те, кто вы есть — не больше, но и не меньше. Я верю в вас. Надеюсь, ты узнала ответы на свои вопросы. Будь же мудрой, смелой и милосердной. Стань достойной такой судьбы. А сейчас, дай мне свою руку, — девушка послушно протянула руку, — Отпускаю тебя, кровь от крови моей, Маргарита из Маргарит. Спасибо, что подарила мне возможность увидеть себя ещё раз такой светлой и такой молодой, — не успела она произнести последние слова, как яркий свет окутал девушку.
Девушка шумно вздохнула и открыла глаза.
— Хвала Небесам! — облегченно выдохнул Джон и крепко прижал девушку к себе, — Всё в порядке? — спросил он, глядя Маргарите в глаза.
— Всё нормально. Я, наконец, примирилась со своим прошлым, — Маргарита посмотрела в такие любимые его карие, — Больше не будет кошмаров, — улыбнулась она, и глаза её засияли отражением яркого весеннего солнца, но в них теперь запечатлелся опыт прожитых жизней, который теперь навсегда останется в ней, давая силу и мудрость, не свойственную ещё её юному возрасту.
— Ну, вот опять — что за безобразие у тебя на голове, — он провёл рукой по её волосам, и они стали прежнего цвета, — Теперь намного лучше — тебе блондинкой быть не идёт, — усмехнулся парень — И, вообще, прошу учесть на будущее — я предпочитаю брюнеток, — подмигнул он.
— Спасибо, милый, — Маргарита вспушила рукой свою причёску, — Можно не тратиться на парикмахера, — Ты так громко звал меня, — поморщила свой маленький носик Маргарита, — что твой голос до сих пор звучит у меня в ушах. Я должна была вернуться — разве могла я подвести тебя? — искренняя лучистая улыбка озарила её лицо.
— Храбрая моя девочка, — Джон поцеловал девушку в макушку, — Я безмерно горжусь тобой. А теперь пойдём со мной, ещё кое-кто хочет тебя видеть, — он обнял её за талию, и они вместе направились к главному входу.
За высокими ажурными воротами стоял «Линкольн» доктора, вокруг которого в разнообразных позах разместились ребята.
От волнения у девушки перехватило дыхание, она с силой сжала ладонь Джона, а он ободряюще похлопал её по плечу:
— Ну, смелее. Они ждут тебя, — ласково улыбнулся он, легонько подтолкнув её.
— Брат! Дэни! Жюстин! Эллен! Друзья! — Маргарита обняла и расцеловала друзей — Господи, как же я рада всех вас видеть! Я люблю теперь вас ещё больше, вы у меня все такие замечательные.
— Ну, и кто тут что говорил про Барби, — хихикнула Рози в кулачок, глядя на Джона, который всё ещё оставался в женском платье.
Среди друзей Марго увидела красивую, элегантно одетую, женщину лет сорока, чьи каштановые волосы пышными локонами падали на плечи, а в больших серо — голубых глазах сиял свет любви.
Девушка бросилась ей на шею:
— Мама! Мамочка! Знаешь, я такая счастливая сегодня!
— Девочка моя! — Валентина нежно обняла дочку — Нехорошо, cara mia, твои друзья приехали, а ты не предупредила. Мы бы с папой хоть подготовились… Что они подумают о нас?
— Мама… Да, я сама была не в курсе, — состроила виноватую мордочку Рита.
— Не мамкай, я уже семнадцать лет мама. Это же твои друзья, и ты сама их приглашала — так, что будь добра, прояви гостеприимство, — женщина строго посмотрела на Маргариту, потом мягко улыбнулась, — Жан такой славный молодой человек, и по всему видно, как тебя любит — не обижай парня.
— Ну, ма-ам, — смущенно зарделась девушка.
— Oh, mio Dio! Я же не слепая, — всплеснула руками Валентина, — Я же вижу, как он на тебя смотрит. Вижу, что и ты к нему неравнодушна. После всего, что ты пережила, любовь поможет тебе быстрее исцелиться. Ecoute ton coeur (Слушай свое сердце. фр.)
— Мам, а что, так заметно? — промурчала Маргарита совсем по-кошачьи и сильнее прижалась к матери.
— По-моему, ты должна обнимать кое-кого другого, — ласково заметила женщина.
Маргарита рассмеялась и вернулась к Джону:
— Обними меня сильнее. И не смей меня отпустить, — она прикрыла глаза, уткнувшись лицом в грудь Джона.
— Ну, уж нет! — тряхнул головой Джон, — Не для того я столько пережил, чтобы отпустить тебя, когда снова нашёл.
— Знаешь, у меня такое чувство, что мы знаем друг друга тысячи лет, — прошептала Маргарита, наматывая на палец прядь его волос.
Они смотрели, и не видели ничего кроме друг друга. Земля уходила из-под ног.
— Если это сон, то я не хочу просыпаться. Если это явь, то я хочу, чтобы этот миг длился вечно, — мечтательно зажмурилась девушка.
— Эй, влюблённые, ну, где вы витаете? Дождь начался — вы же промокнете, — голос Даниэллы возвратил их с небес на землю, — Садитесь в машину.
Марго и Джон посмотрели друг на друга: с чёлок по лицам стекали струи тёплого весеннего дождя.
Побывав в Париже, первым делом все стремятся посетить легендарную Эйфелеву башню, что и собрались сделать друзья к огромному удовольствию Маргариты, с радостью устроившей им экскурсию родным городом.