Он увидел себя в темном зале, сидящим в кресле за большим столом, вокруг которого деловито прохаживалось белокурое дитя - девочка лет десяти с внешностью ангела и сердцем дьявола:
- А ты неплохо выглядишь для мертвого. Интересно... Знаешь, что мне интересно, Дхармараджа? - Лаура старалась изобразить на лице живейшее участие, - Как ты, правдолюбец, мог столько лет скрывать от всех, что являешься Гибельным? Тебе не место среди живых. Ты - выше всего этого, выше добра и зла, ты тот, кто будет нашим Последним Судьей. Как долго ещё ты думаешь обманывать смерть? - она наигранно покачала головой, - Одиннадцать лет уже дворец Каличи ждёт Самодержца Преисподней, Заходящее Солнце, Царя Подземного мира, - её голос звучал ровно и бесстрастно.
- Я никогда и ни с кем об этом не говорил... С того дня, когда взорвалась моя мастерская... Мне было всего пятнадцать, и я так хотел жить... - Джону тяжело давалось каждое слово, он предпочитал не поднимать эту тему.
- И ты решил установить свои правила игры? Ты успел перенести свою душу в другое тело, но её уже заждались в Подземном мире... Думал, это останется незамеченным? Не потому ли ты так спешил жить, подсознательно всё время опасаясь, что однажды придется заплатить по счетам? Ты не сможешь уйти от своей судьбы, - она говорила легко и свободно, словно о совершенно будничных вещах, но, для него эти слова звучали как приговор, - Ничего личного, Дхармараджа - но, баланс должен быть восстановлен. Я пришла за тобой. Или мне просить кого-нибудь из твоих сыновей исполнить долг отца? Кого же мне выбрать - благородного юного Алишера или малыша-несмышленыша Анри? - она подняла глаза, делая вид, что призадумалась.
- Только посмей их тронуть! - Джон подскочил на месте, потом подошел к открытому окну, всматриваясь в облака, - Если я соглашусь - что будет с моей семьей? - спросил он, даже не поворачиваясь к собеседнице.
- Сразу к делу? Вот такой разговор мне больше по душе, - добродушно улыбнулась она, - Твою семью не тронут, если ты не будешь устраивать лишних проблем, понимаешь, о чём я?
- Мне нужны гарантии, - хладнокровно продолжил Джон, но чувствовал себя сейчас зверем, угодившим в капкан - Лаура имела сейчас над ним неоспоримое превосходство.
- О! Не испытывай моё терпение, - девочка от раздраженно топнула своей маленькой ножкой, - Тебе мало моего слова?
- Твоему слову, разве, можно верить? - бросил мужчина, всё так же не оборачиваясь к ней.
- Ты не в том положении, чтобы ставить условия, - холодно улыбнулась она, упиваясь своим преимуществом над ним, - Ты идешь со мной и, пока кто-нибудь не согласится добровольно заменить тебя, ты останешься в Каличах.
- Если ты вздумаешь обмануть меня, то, ни какая Преисподняя не остановит меня, - наконец, он удостоил её пугающего взгляда своих чёрных глаз.
- И ты не хочешь попрощаться с семьёй? - Лаура подошла и взяла его за руку.
- Если уж мне не суждено их больше увидеть, то пусть лучше ненавидят меня - так будет легче и им, и мне... - Джон отдернул свою ладонь.
- Ладно, оставим сантименты, - она указала в дальний конец комнаты, - А сейчас отойди в сторону - небольшая формальность, - Лаурита в своей ладошке раздавила карманное зеркальце и подула на осколки, которые колющим ураганом впились в глаза мужчины, опекая и прорезая чувствительную роговицу.
Он же более не сказал ни слова, и только слёзы, смешивавшиеся с кровью, выдавали всю ту боль, что разрывала сейчас всё его существо.
- Я предлагала тебе попрощаться с ними - ты уже не сможешь больше их увидеть, - девочка подошла к нему, взяла под руку и проводила до кресла, - Твой смертоносный взгляд мне теперь не страшен. Ты знал, что в бесконечной тьме твоих глаз, такие как я, видели свою истинную сущность? Это очень нервирует, знаешь ли... Эта темнота проникает в самые сокровенные уголки души, и это пугает не по-детски...
Когда Джон пришел в себя, то портал уже успел исчезнуть, а сам он стоял, непозволительно крепко сжимая ладонь Маргариты:
- Это было... - он поспешно отпустил её ладонь.
Маргарита успокаивающе ласково погладила по его руке:
- Это - истинное обличье той, что приходила к тебе, её имя - Лаура, но тебе не стоит её бояться, ведь ты не одинок, - она провела рукой по его щеке, - Если бы я могла смягчить удар судьбы, я бы поступила так не задумываясь. У всего есть свой смысл и своя цель - некоторые уроки мы обязаны усвоить, однако же - если от осознания того, что в жизни нет ничего напрасного и что, нас окружает не только тьма, но и те, кто готов протянуть руку помощи, когда ты споткнешься, тебе станет хоть капельку легче в минуты испытания, то знай, что твоя жизнь не была напрасной, и твоя судьба ещё будет благосклонна к тебе.
Он смотрел в её глаза, и в мыслях наступила такая ясность, как человек не задумывается над тем, как он дышит:
- Ты же знаешь, что больше всего я боюсь не за себя.
- Oh, oui. Я знаю, Жан, милый, - она согласно кивнула и улыбнулась, - Поэтому я хочу показать тебе ещё кое-что. То, что придаст тебе сил и веры идти до конца, - Маргарита продолжала поглаживать его по волосам, и в тишине можно было слышать перестук их сердец, и их сбивчивое дыхание, - Я вижу тебя и знаю таким, каким могут видеть только влюбленные глаза и может знать только любящее сердце. Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось - знай это, и пусть это знание поддержит тебя в трудную минуту.
- Если мне когда-нибудь суждено будет усомниться, то на коленях буду просить прощение, - он взял в ладони её лицо, поднимая его на себя, подпитываясь спокойствием и уверенностью, что читалась в её теплом и ласковом взгляде.
- Ни кто из нас не совершенен, признавать свои недостатки и работать над ними - для этого тоже нужно большое мужество. Дай мне руку, - вместе с тем, как крепла его уверенность, теплела его рука и румянец возвращался на его лицо, - Ничего не бойся, - и он уже не боялся, как при сеансе психотерапии, ведомый её голосом, светом её глаз, теплом её руки в своей руке, - Когда тебе станет нестерпимо тяжело, то вспомни то, что ты сейчас увидишь, и то, как сильно я тебя люблю, и это придаст тебе сил.
И он покорно последовал за Маргаритой в новый пространственно-временной разлом, не выпуская её руки.
В этот раз он оказался в большом зале с паркетным полом, с лежащей на нем широкой алой ковровой дорожкой, и огромными, зашторенными тяжелыми бархатными портьерами вишневого цвета, окнами, тусклый свет нескольких факелов в дальнем конце слабо освещал полумрак. Собственно Джон сидел на ступенях подиума, положив голову на красный бархат оббивки кресла - выглядевшего так же одиноко в этом огромном зале, как и он сам:
- Маргарита, ты всё-таки пришла, - он даже не обернулся на звук её шагов, ему это и не нужно было, чтобы узнать её шаги из тысячи, - Зачем ты здесь? - повторил он свой вопрос. И губы его дрогнули, а одеревеневший язык не желал слушаться.
Молодая женщина застыла на месте - с трудом дыша и глядя своими огромными глазами, готовыми вот-вот наполниться слезами:
- Что значит "зачем"? - нет, она в мыслях представляла себе различные сценарии их встречи, но, вот такого холодного равнодушия совершенно не ожидала, - Помнишь меня? Я - твоя жена и мать твоих детей, и я пришла за тобой. Значит, тогда это был не сон? Мне не приснилось, когда ты приходил? К чему тогда это было, если ты не желаешь меня видеть? Ответь мне, чем я виновата перед тобой?
- Уходи, прошу тебя, - а самому ужасно захотелось вскочить, броситься к ней, не отпускать из своих объятий и покрыть поцелуями каждый сантиметр её тела, и невыносимо было бередить душу этими чувствами, когда в ней теперь только жгучая боль и тоска, - Тебе лучше уйти... - пусть она ненавидит...