Не хватало только Марка и господина Ондзи с его помощниками.
И тут Маргарита почувствовала ощутимые толчки в животе:
- Прости, дорогой, кажется, наши девочки решили, что мамочке уже хватит танцевать, - виновато улыбнулась она, и Джон предложил проводить её за теплой одеждой и идти уже прощаться с остальными.
А Марк опаздывал... Даже ради свадьбы друзей он не мог отменить съемки. Стоит отметить, что он, и правда, сдружился с Этьеном и Питером - и не потому, что они больше подходили ему по возрасту - всего на пару лет старше, и даже не потому, что они также предпочитали трезвый образ жизни, и собутыльников для посиделок доктора и Джона из них не вышло, и ещё потому, что под участливыми взглядами старших товарищей он чувствовал себя смущенным и уязвимым. Друзья... Мей... А когда-то у него не было никого, и что самое интересное - тогда это его совершенно не волновало, ему никто и не был нужен. А сейчас? Сейчас же он действительно рад, что больше не одинок.
Единственное, чем мог помочь ему в этой ситуации Ондзи, это - подвезти сразу после съемок к месту проведения банкета, для которого азиат любезно предоставил свой клуб.
И чем ближе автомобиль подъезжал к месту назначения, тем сильнее нервничал - там будет ОНА, златовласая Даниэлла... Встречи с которой он так желал и так старался избегать. Что ей до его терзаний? Она не знает и не узнает никогда. Зачем ей? Она счастлива, и он не имеет права разрушать это счастье. Но, господи, как же хочется снова её увидеть. Как это не похоже на него - когда последний раз он вспоминал о Боге? Как же ему плохо... Впору покончить разом со всем, да вот незадача - он не может этого сделать, потому что бессмертен. И на что оно ему теперь? Чтобы страдать всю вечность, не имея возможности прикоснуться к ней, поцеловать, любить? К чему ему всё это? Зачем ему слава, деньги, успех, молодость и бессмертие? Зачем, если не с кем разделить всё это? Он, хоть и привязался к Лауре за это время, но она так и осталась капризным избалованным ребенком, с которым тяжело поделиться. Есть ещё Винтер и Макс... Но, это ведь не одно и то же - делиться с другом и делиться с любимой женщиной... И в кругу коллег и поклонников, он ощущал себя, порой, таким одиноким и потерянным.
Его соотечественница, миниатюрная темноволосая японка по имени Лали-Мей тоже изрядно нервничала на праздничной вечеринке. Она ничего не видела и не слышала - все её мысли были там, где сейчас был ОН. Не может быть, чтобы эта девка была права... Он не может так думать - кто угодно, только не Марк, а на мнение остальных ей наплевать. Он никогда не лгал ей. Кто другой, возможно и увидел бы в ней только ту, с кем можно раз-другой переспать, и не более. Только не он, только не он... Боже, ей просто жизненно необходимо срочно увидеть его, услышать его голос, заглянуть в его серые глаза и прочесть в них ответы на мучившие её вопросы, дотронуться до него. Но он опаздывал. А ей как воздух требовалось увидеть его.
Едва сделав глоток, она и не заметила, как залпом осушила уже второй бокал шампанского. И только ощутив, как окружающая действительность потеряла резкость, а ноги - твердость, подкатила легкая тошнота и закружилась голова, она вспомнила, что настолько разволновалась после той неприятной встречи с Лауритой, что так ничего и не ела с самого утра.
Мей оглянулась в поисках, за что бы ухватиться, дабы не упасть. Она уже занесла свою ногу в изящной туфельке на высоком каблуке над... бассейном. И когда она успела выйти на задний двор?
Сильные руки подхватили её. Девушка повернула голову, икнула и замерла - это был Марк.
- Ты пила? - юноша нахмурил брови.
- Я... видимо, да, - она снова икнула и шмыгнула носом, в одной руке вертя пустой бокал, второй вцепившись в рукав его рубашки, - Господи, стыд-то какой... - замотала головой, и та снова закружилась.
- Считаешь, что это делает тебя взрослой? - Марк покачал головой, - Тебя проводить домой?
- Марк... помоги мне, - девушка захотела отступить, чтобы оправить его рубашку, которую она смяла, но совсем забыла, что стоят они у края бассейна, а когда вспомнила, то было уже слишком поздно, её нога ступила на воздух, и оба свалились в воду, - Бог мой, твоя одежда, она, верно, жутко дорогая... Марк, прости, я... - она закрыла лицо руками, отчаянно жмурясь, чтобы не зарыдать со стыда и досады, а когда подняла голову, то их мокрые лица оказались так близко. Между ними повисло напряжение ожидания и желания - эта близость в равной степени сводила с ума и пугала, но, видимо, там, на небесах, всё уже давно было предрешено для них
- К черту одежду. Мей, постой, погоди... - он пришел в себя от ощущения своих губ на её губах и с большим трудом заставил себя отстраниться, - Не обижайся, детка, но я всегда считал, что в этом процессе должны участвовать, как минимум, двое, а ты сейчас не в том состоянии. Я предпочитаю иметь дело с трезвыми женщинами. Да, и что я буду за мужчина, если воспользуюсь ситуацией - ты слишком дорога мне, чтобы поступать подобным образом. Сейчас нам лучше вернуться домой и сменить мокрую одежду.
И почему она так на него действует? Девочка хоть догадывается, чего ему стоит сдерживать себя, когда она рядом? Ещё немного - и его просто накроет. Она продолжала всхлипывать в его объятиях. А он не мог понять, от холода ли дрожит сейчас или от прикосновения её горячего тела.
Как всегда, легко, юноша выбрался из бассейна и помог выбраться ей. Если бы его пиджак не был промокшим, он бы накинул его ей на плечи - она сейчас выглядела такой особенно маленькой и хрупкой. Он ещё не знал, насколько неисповедимы пути судьбы, которая уже готовит ему лучший из своих даров. Как не знал он ещё и того, что его женой, всё-таки, суждено стать миниатюрной брюнетке, и имя её будет начинаться на букву "М" - только ею будет не Маргарита, как он полагал в начале.
Мысли Марка прервали появившиеся новобрачные:
- Прости, Пит, у нас тут непредвиденные обстоятельства, - парень пожал руку удивленного Питера.
- Ох! - сердобольная Евангелина накинула девушке на плечи свою меховую накидку, та благодарно улыбнулась, очень стараясь не стучать зубами от холода, - А что это вы в таком виде? На улице уже давно не лето - вы рискуете опасно заболеть, возможно, даже с осложнением. Подумать только - вы же насквозь промокли!
- А мы вас уже обыскались, - на задний двор вышли Джон с Маргаритой, вместе с Ондзи искавшие Марка, который, как сообщил им сам Танака-сан, прибыл вместе с ним, но так и не появился в зале.
- Что это с вами? Искупаться решили? Так, не сезон уже, - усмехнулся азиат, открепляя от связки изящный блестящий ключ, и протянул его, - Вот ключ от комнаты на втором этаже - там отдельный санузел, мини-бар и в шкафу должно быть кое-что из одежды. Сразу прошу простить меня, что не предлагаю вам наилучшие апартаменты - их я уже обещал молодоженам.
- Тогда, чур - я первая занимаю ванную! - девушка взяла у него из рук ключ и легко вспорхнула по ступенькам лестницы на второй этаж.
- Стій! Зачекай! (Стой! Подожди! Укр.) - Марк растерянно пожал плечами и последовал за ней, а компания обменялась догадливыми взглядами, - Дівчино, зачекай! Та зупинись ти нарешті. Що трапилося? (Девушка, погоди! Да остановись ты, наконец. Что случилось? Укр.)
Мей успела первой забежать в ванную и заперлась на щеколду. Видели бы её сейчас родители - это же надо было так опозориться. И перед кем? Ну, как так можно было? А казалось бы, ниже падать уже некуда. Нет, её совершенно не этому учили в семье. Её поведение абсолютно неподобающее. Что он о ней теперь подумает? О! Вот об этом размышлять ей совершенно не хотелось:
- Дура! Непробиваемая дура! - скинув мокрую одежду и встав под теплый душ, девушка с чрезмерным усердием принялась тереть свое тело губкой, словно пытаясь очиститься от своих пороков.
Когда она вышла, одетая в махровый халат, Марк стоял спиной к ней, обнаженный до пояса, полотенцем он вытирал мокрые волосы, выбирая из разложенных на кресле рубашек. Он услышал её шаги и обернулся. Девушка покраснела, но не отвела взгляда, продолжая зачарованно любоваться им.