– Как бы не так! – заявила леди Стерн, направляясь к двери. – Харндон ни на кого не смотрит, кроме тебя, дитя мое. Так было всегда с тех самых пор, как он впервые увидел тебя на таком же балу.
Анна рассмеялась и взяла Эмили под руку. Глаза ее светились счастьем. Сама Эмили пыталась побороть смущение. Большую часть разговоров она пропустила, хотя старательно поворачивала голову к говорившему, пытаясь сосредоточиться. Она часто удивлялась тому, что другие люди не устают от разговоров, что у них в отличие от нее не возникает потребности побыть в одиночестве.
Эмили сделала несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки. Она была одета так же великолепно и торжественно, как Анна. Ей предстояло присутствовать на большом балу, вместе с Анной и Люком встречать гостей, улыбаться им, приседать в реверансе. И ей придется принимать ухаживания лорда Пауэлла, а возможно, и его предложение выйти за него замуж. И она должна ответить на него согласием.
К тому времени, как она снова поднимется к себе, то есть всего через несколько часов, многое изменится в ее жизни. Она будет помолвлена. Все равно что замужем.
Мысль об этом вызвала у нее что-то вроде паники.
Эшли. Ах, Эшли...
Эшли забыл, как холодно в Англии. Вздрогнув, он плотнее закутался в плащ. Сидя в темном экипаже, он смотрел в окошко. Светила луна, и небо было звездным. Он даже заметил, что вечер необычайно теплый для конца апреля.
Теплый? Он снова вздрогнул. За время долгого путешествия из Индии домой у него было достаточно времени, чтобы привыкнуть к холоду. Однако он почему-то ожидал, что, как только ступит на твердую землю, снова станет тепло.
Откинув голову на спинку сиденья, он подумал, что, возможно, ему уже никогда больше не будет тепло.
Тем не менее лорда Эшли Кендрика не покидало предчувствие, что тепло его ожидает. В Боудене. Только бы добраться туда. Он уже несколько месяцев жил в ожидании этого момента, и вот теперь до Боудена осталось несколько часов езды, а может, и того меньше. Мысль о возвращении в Боуден поддерживала его в течение долгих месяцев плавания.
Он подумал о Люке. Поскорее бы увидеться с братом, который всегда был надежной защитой и опорой. И с милой, доброй Анной. И с их детьми, которых уже трое. Люк как будто извинялся перед ним, когда написал о рождении Джорджа, маркиза Крейдона, наследника герцогского титула. Эшли был рад и еще больше обрадовался, когда двумя годами позже родился Джеймс. Люк обеспечил наследников герцогского титула по прямой линии. Теперь уже не возникнет вопрос о том, что Эшли дышит старшему брату в затылок.
Ему хотелось скорее попасть в Боуден, к Люку и Анне. Как будто они могли все расставить по своим местам в его жизни. Как будто только там он мог найти тепло, в котором нуждался. И покой.
Покой! Что-то подсказывало ему, что только в Боудене он найдет покой. И вот теперь скоро экипаж проедет через деревню, а дальше... Хотя едва ли ему удастся обрести покой даже там.
Но так или иначе, а когда колеса экипажа загрохотали по мосту, он нетерпеливо наклонился вперед, пытаясь разглядеть сквозь окошко дом. Боже милосердный, да у них, кажется, гости! Дом сиял огнями сверху донизу. Около каретного сарая и конюшни стояло множество не уместившихся внутри экипажей.
Проклятие! Только этого недоставало!
Следовало бы задержаться в Лондоне на несколько дней и заранее сообщить о приезде. Ведь они даже не знают, что он уехал из Индии!
– Ну, дорогая, – сказал, обращаясь к жене, герцог Харндон, когда они готовились открыть танцы, – можешь, как всегда, быть уверена в том, что ты самая красивая женщина на балу, несмотря на то что в детской спит малыш Гарри, а тебе уже.., двадцать девять, не так ли?
– Уже четыре года подряд, – рассмеялась она и озабоченно добавила:
– Люк, что будет с Эмми?
– Эмили сегодня, выглядит так, что каждая леди, кроме тебя, позеленеет от зависти. Если бы она одевалась так всегда, то мне пришлось бы держать оборону против всех сухопутных и морских сил его величества. Возможно, мне даже следует радоваться, что она чаще выглядит как лесная ведьма.
– Не смей так говорить, Люк, – с упреком произнесла Анна.
– Если вы намерены бранить меня, мадам, – возразил он, – то отложим это до того момента, когда вернемся в Спальню. Предупреждаю, на честную игру с моей стороны не рассчитывайте.
– Как ты думаешь, она ему не откажет? – с тревогой в голосе спросила Анна.
– Она будет дурочкой, если откажет, – ответил он. – Пауэлл обладает всеми качествами для того, чтобы считаться завидной партией для любой девушки родом ниже принцессы: внешность, происхождение, богатство, приятные манеры – все при нем. Он решительно настроен получить согласие. Его привлекают приданое Эмили и ее связи.
Кроме того, он желает угодить матери и исполнить свой долг, женившись и произведя на свет наследников. Мне кажется, его также привлекает перспектива иметь неболтливую жену. Конечно, хорошо, если бы это оказался брак по любви. Я по собственному опыту знаю, что это имеет немаловажное значение. Но думаю, нам следует позволить твоей сестре самой решить свою судьбу. Эмили способна сама принимать решения. Надеюсь лишь, что бедняга Пауэлл не считает ее пассивной и послушной малышкой.
– Никто не поймет Эмили так, как понимаем мы с тобой, – проговорила Анна. – Что, если она ему не понравится, когда он узнает ее лучше?
– Это характерно для любого брака, мадам, – сказал он. – Разве ты не поняла? В браке раскрываются неизвестные ранее черты характера, опыт и вкусы Каждого из супругов, и они учатся приспосабливаться друг к другу. Никто, кроме самих супругов, этого сделать не может. А теперь идем танцевать. – Взглянув в сторону дирижера оркестра, он поднял палец. Заиграла музыка.
– Удивительно, – обратился к леди Стерн, своей старинной приятельнице и любовнице, Теодор, лорд Куинн, дядюшка Люка по материнской линии, – девушки становятся все красивее с каждым годом. Впрочем, взрослые леди тоже. У тебя чудесная новая прическа, дорогая Мардж. Делает тебя на десять лет моложе.
– Сжалься, Тео! – воскликнула она. – Тогда я буду слишком молода для тебя!
Он весело расхохотался, закинув голову.
– Как ты думаешь, она даст согласие? – спросил он.
Во время первого танца они больше сидели, чем танцевали, поглядывая в другой конец зала, где на софе рядом с Эмили сидел лорд Пауэлл, занимая ее разговором.
– Они смотрятся рядом превосходно, не так ли? – спросила она. – И ее недостаток не имеет большого значения, Тео. Этот милый молодой человек любит поговорить, а Эмили отлично умеет слушать глазами.
– Согласись, Мардж, что, наверное, трудно разговаривать с женщиной, которая не может сказать в ответ ни слова. Надеюсь, его не только это в ней привлекает. Наверное, кроме умения молчаливо слушать, у Эмили есть и другие достоинства. Да и как узнать, что она хочет сказать своими огромными глазищами?
– Моя дорогая Анна всегда тревожилась за нее, – сказала леди Стерн, глаза которой сияли удовольствием при виде оживленной, улыбающейся крестницы, танцующей со своим герцогом. – Она взяла на свои плечи всю заботу о семье, хотя главой семьи является Ройс. Когда судьба последней из ее сестер будет устроена, она наконец будет вполне счастлива. Взгляни на них, Тео, – добавила она, снова привлекая его внимание к Эмили и лорду Пауэллу. – Она улыбается такой же ослепительной улыбкой, как Анна. Ах, если бы они были хотя бы наполовину так счастливы, как Анна с Харндоном!
– Пусть все идет своим чередом, – сказал он. – К ужину он наберется храбрости и сделает предложение, а потом объявят о помолвке. И наша дорогая Анна будет счастлива, и ты тоже. А для меня, моя дорогая Мардж, нет ничего важнее твоего счастья.