Затем я заметил красные мигающие огни на фоне белого дома.
— Вот дерьмо, — пробормотал я, выпрыгивая из внедорожника.
Я подбежал к подъездной дорожке как раз в тот момент, когда двое врачей скорой помощи вывозили Логан из дома на каталке.
Мама стояла на крыльце, одной рукой прикрывая рот, а другой сжимая телефон. Она простонала, когда увидела меня:
— О, слава Богу, ты здесь, — она бросилась ко мне и обняла меня за шею.
— Что случилось? — воскликнул я в недоумении, пока мою малышку грузили в машину скорой помощи.
— Её сбросила лошадь. Логан сказала, что с ней все в порядке, и я, убедившись, что она ничего не сломала, отделавшись парочкой синяков и царапин, ей поверила. Потом она начала жаловаться на головную боль и потеряла сознание.
— На ней был шлем?
Как бы я ни любил свою дочь, безопасность не являлась её приоритетом. Логан ненавидела, когда её ограничивали и суетились вокруг, поэтому часто не пристегивалась ремнем безопасности и отказывалась пользоваться шлемом. И теперь расплачивалась за это.
— Нет, — проговорила мама со вздохом. — Я всё видела, Брукс. Я наблюдала за ней. Она не очень сильно ударилась головой.
Я сдержал желание наброситься на маму, сказав ей, что не имеет значения насколько сильно она ударилась головой, потому что Логан всего восемь лет. Но я не сделал этого, потому что моё сердце и душа находились рядом с дочерью. Не говоря ни слова, я бросился к машине. Когда Логан увидела меня, её глаза чуть-чуть оживились, и ей удалось слегка улыбнуться.
— Папа, — пролепетала она, — где ты был?
— Неважно, орешек. Теперь я здесь.
Я залез в кузов и присел рядом с ней, пока врач скорой помощи подключал её к аппаратам, чтобы проверить жизненные показатели.
— Прости, что меня не было рядом, когда тебя сбросила лошадь. Это моя вина.
Задние двери машины закрылись, и я успел увидеть Тедди, остановившуюся на подъездной дорожке. Я называл себя дураком, ослепленным красивой женщиной и собственным одиночеством. Оглянувшись на свою малышку, почувствовал, как слезы жгли мне глаза. Никто, кроме меня, не виноват в несчастном случае с Логан.
В больнице дочь увезли на компьютерную томографию. Я никогда не умел терпеливо ждать новостей. Ужасные воспоминания об автомобильной аварии, в которой погибла Саманта, наводнили мои мысли. Я ждал, казалось, годы, пока узнал, что она находится на аппарате жизнеобеспечения. Потом ждал приезда её родителей из Спокана, потому что только они могли принять трудное решение, так как мы не были в законном браке. И, наконец, последние минуты с ней, когда Саманта сделала последний вдох, и её сердце перестало биться. Всё это было похоже на мучительную агонию.
И теперь мне пришлось переживать это снова, пока я считал минуты, когда придет врач и скажет, что с моим орешком всё будет в порядке. Ни о чем другом я думать не мог.
Каждый раз, когда открывалась дверь, вскидывал голову, надеясь, что это доктор, но потом понимал, что это не он. Время шло, и я стал убеждать себя, что с Логан что-то серьезно не так. Раздвижные двери перед входом в отделение неотложной помощи открылись, и внутрь вбежали моя мама, а за ней Тедди.
— Что происходит?
Мама села рядом со мной и взяла меня за руку.
— Что сказал доктор?
— Он пока не выходил, — ответил на её вопрос.
— Они не должны заставлять тебя столько ждать, — прошипела мама. — Я пойду и поговорю с медсестрой.
Я откинулся на спинку кресла, испытывая некоторое облегчение, потому что моя мама – та ещё штучка. Если кто и может добиться результатов, так это она.
— Мне так жаль, — пробормотала Тедди.
Она протянула ко мне руку, но я быстро убрал свою, скрестив руки на груди.
— Спасибо, но произошедшее на моей совести. Я должен был быть там и смотреть, как она катается. Логан ненавидит надевать шлем, и каждый раз, когда она садится на эту чертову лошадь, начинается битва, чтобы заставить её сделать это. Моя мама просто сдается, а Логан этим пользуется. Я должен был находиться рядом с ней.
Тедди поглаживала мое плечо, но вместо того, чтобы успокоить, это только раздражало меня ещё больше. Я отстранился и увидел обиду на её лице.
— Могу ли я что-нибудь сделать для тебя?
Её предложение было искренним, но сейчас, когда я смотрел неё, то не видел женщину, в которую влюбился, она действовала на меня как отвлекающий фактор.
— Нет. Я собираюсь пробыть здесь некоторое время, так что, возможно, тебе стоит просто вернуться к себе.
— Это то, чего ты хочешь?
Мое разочарование росло с каждой секундой, и неожиданно я взорвался:
— Да! Возвращайся на ранчо, Тедди. Я был дураком, когда думал, что могу иметь всё. Я знаю, что для меня важно, и это не ты, не любовь и не что-то там ещё. Это Логан. Она – самый важный человек в моей жизни, и я подвёл её сегодня, потому что думал своим членом.
В глазах Тедди стояли слезы, нижняя губа задрожала. Провел рукой по лицу и понял, что все в приемной, включая мою маму, смотрят на нас.
Моя мама отошла от поста медсестры и вернулась к нам.
— Пойдем, Тедди, — позвала она и бросила на меня пристальный взгляд. — Я вызову тебе Uber.
Как только они направились к выходу, раздвижные двойные двери открылись, и я узнал доктора. Его лицо было лишено эмоций, и я начал молиться про себя. Он поднял глаза от карты в своей руке, и я взглянул прямо ему в лицо.