Глаза Либби засияли.
— Тебе не следовало этого делать!
— Почему нет?
— А что, если я скоро уеду? В конце концов, моя рука может прийти в норму.
— Ты все равно останешься моей женой, — напомнил Джонатан.
Либби отвела глаза.
Джонатан улыбнулся:
— Кажется, об этом ты не подумала.
— Нет.
— Ничего, со временем привыкнешь. Ты уже слышала, как играет Педро?
Либби покачала головой:
— Тебе ведь прекрасно известно, что Педро не играет на пианино!
— Разве это важно?
— Конечно! Я думала, что должна учить его. Я не имею ни малейшего представления о гитаре. Ты об этом не подумал?
— Подумал, но решил, что ты сможешь составить свое мнение…
— Обыватель! — с ужасом прошептала Либби.
— Хочешь сказать, что с твоим богатым опытом ты не сможешь его ничему научить?
— Кое-чему смогу. Но в объявлении ты указал столько требований…
Джонатан нахлобучил шляпу на затылок и задумчиво уставился на Либби:
— Мне кажется, мальчишка тебя обманул! Он разучил аккорды, едва научившись ходить.
Либби разъяренно уставилась на него, но тут же вспомнила, что еще не слышала, как Педро играет. С трудом подавив раздражение, она повернулась к лошади. Это было действительно красивое животное: каштановая шерсть, кремовые грива и хвост.
— Как ее зовут? — спросила Либби и вспыхнула. — Я даже не поблагодарила тебя. Огромное спасибо…
Оглушительный хохот Джонатана не дал ей договорить.
— Поблагодаришь, когда испытаешь ее!
— Но я правда очень признательна! Никто никогда не дарил мне ничего подобного.
— Что, ни разу?
Либби покачала головой:
— Это такой дорогой подарок.
— Если хочешь, считай его моим свадебным подарком, — отмахнулся Джонатан.
Либби дрожащей рукой провела по шее лошади.
— А я тебе ничего не подарила.
— Когда мне что-нибудь понадобится, я тебе напомню.
— Хорошо. Кстати, спасибо и за пианино.
Джонатан опять начал хохотать:
— Похоже, тебе не терпится сесть за него?
— Если ты против, я не буду играть, когда ты дома, — быстро пообещала Либби.
— Думаю, я привыкну. И потом, я не хочу всю жизнь оставаться обывателем.
— Что ж, когда надоест, ты всегда можешь попросить меня прекратить!
— Если посмею!
Либби задумчиво наморщила нос.
— Мне кажется, ты посмеешь сделать многое, — произнесла она почти шепотом.
Вдалеке послышался шум мотора. Темнокожий ковбой с широкой ухмылкой на лице надавил на гудок.
— Вы только посмотрите, что у меня тут! — крикнул он Либби. — Чтобы втащить его в дом, понадобится не один человек.
Но Либби не могла ждать и принялась дрожащими руками распутывать веревки, которыми было перевязано пианино. Работники с трудом вытащили его из кузова грузовика и опустили на землю. Либби вскрикивала каждый раз, когда ей казалось, что мужчины вот-вот поцарапают дерево. Ей не терпелось самой испробовать инструмент. После долгих усилий пианино все-таки внесли в гостиную, и Джонатан распорядился прикрутить его к полу посередине комнаты. Сансури бережно стерла с крышки пыль.
Наконец приготовления были закончены. Чжо Ли нашел для Либби подходящий табурет. Все собрались вокруг и приготовились слушать, еле заметно хмурясь, словно не были уверены, что поймут музыку.
Либби пробежала пальцами по клавишам. Ее привычное ухо с легкостью уловило, что пианино недавно настраивали. Либби сыграла несколько отрывков, а потом остановилась на «Патетической сонате» Бетховена, решив, что все присутствующие знакомы с ней. Либби с облегчением заметила, что может почти так же свободно играть левой рукой. Вскоре она позабыла обо всем на свете. Работники, поборов смущение, внимательно слушали и довольно улыбались. Джонатан сидел на своем привычном месте, полузакрыв глаза. И только когда в комнате появился Педро и стал тихо подыгрывать на гитаре, Либби очнулась и опустила руки, опасаясь, что всем наскучила.
— Продолжай играть! — попросил Педро. — Мы же только начали.
Либби огляделась и, одобренная кивками слушателей, заиграла вновь.
— Ну, что скажешь? — поинтересовался Педро, резко оборвав игру.
Либби улыбнулась:
— Сначала мне хотелось бы послушать тебя.
— Ладно. Что мне сыграть?
— Что угодно.
Либби закрыла глаза и поплыла по волнам испанской мелодии. Мальчик действительно отлично играл, с удовлетворением отметила она. Его почти ничему не придется учить. Порой Либби улавливала фальшивую ноту, а иногда сам Педро забывал мелодию и начинал играть заново.