— Ну все. Пока.
— Сильна ты, Людмила!
— Что?
— Как что? Чуть старика не задушила в девичьих объятиях.
Она коротко хохотнула, протянула ладошку и — скок-скок по ступенькам. На первом этаже в двери поковырялась ключом, пропала.
Я вышел на улицу и увидел — ночь темна. Пошел куда глаза глядят — до первого прохожего. Узнал, где метро. Домой приехал около двух.
На следующий день, как обычно, делились впечатлениями с Сашкой. В курилке. И Кудряш тут же. Кудряш женатый, ему особенно интересно. Сашка сказал, что назначил Нине на сегодня свидание, но не уверен, что пойдет: уж больно глупа.
— А у тебя как? — он спросил.
— Никак. Я и телефон не взял.
— Нинка, между прочим, рассказывала про твою, — сказал Сашка.
— Что?
— Чушь всякую. Про какую-то тайну молола. Будто твоя не совсем в порядке после личной драмы. Что они могут сказать! Намекают. Мол, мы такие — ого-го!
Ну и все. Саня на свидание все же сходил. И потом мне сообщил, что Люда мной интересовалась. А как интересовалась? Сказала, что я не по годам застенчивый и тем привлекателен для девушек. Во мне, когда я это выслушал, самолюбие взыграло. И не только самолюбие. Она мне ночью приснилась. Я попросил Саню узнать у его подруги Людин телефончик. Он узнал. Через три дня я ей позвонил. Чего-то даже боялся, когда набирал ее номер. Со второго раза набрал, первый раз диск соскользнул. Люда сняла трубку. Странно, но я ее голос узнал по телефону.
— Добрый день! Это Миша, помните?.
— A-а! Помню. Здравствуй!
В ее голосе равнодушия на сто человек.
— Э-э… Может быть, повидаемся? В смысле, куда-нибудь сходим, развеемся?
— Не знаю… а куда?
— Может, в кино?
— В кино мы уже были.
— Можно просто погулять.
— А у тебя деньги есть?
— Сколько?
— Рублей пятнадцать.
— Могу наскрести.
— Тогда лучше пойдем в ресторан.
Мне понравилось, что она не стесняется. Это упрощало дело. Но она не пришла. Мы договорились в восемь встретиться на Пушкинской, но она не пришла. Я там действительно, как озабоченный придурок, проторчал около часа, но она так и не явилась. Меня такой поворот дел не устраивал, тем более что я у стариков перехватил двадцатку. Позвонил Сашке, чтобы его позвать. Сашки дома не было. А ведь сказал, что весь вечер будет дома. Будет хоккей смотреть. Я затесался в какую-то забегаловку, посидел малость, а потом нарвался там на каких-то худосочных мальцов. Они мне не понравились: в туалете вели себя безобразно. Я сделал им корректное замечание. Я им сказал: "Вытряхивайтесь отсюда, мальцы, пока я вас не вытряхнул". Ну, слово за слово, а худосочные оказались калеными орешками. Они меня здорово отвалтузили. Когда посмотрел в зеркало, то не сразу себя признал. И официант меня тоже, видно, не сразу признал. Он на меня долго смотрел с удивлением, а потом выписал странный счет. В нем было на пять рублей больше того, что должно было быть, по моим подсчетам. Я ему сказал: "Ты, товарищ, давай правильный счет, а не фальшивку". И вдруг он как начал верещать что-то про милицию, про вытрезвитель. Он напрасно верещал, потому что я сам быстро оценил положение. Сказал: "Подавись, ворюга, рабочими деньгами, но мы еще с тобой повидаемся в другое время и в другом месте".
Из автомата позвонил Сашке, но тот еще где-то шлялся. Наскреб Людин номер. Она была дома.
— Кто же так поступает, мадам? Знаешь кто?
— Я не смогла прийти.
— Почему?
— У меня оказались неотложные дела.
Я немного подумал без всяких мыслей. В будке было жарко, и туман в моей голове сгустился.
— Меня, Людмила, по твоей милости бандиты изуродовали и официант ограбил. Я теперь нищий и убогий.