Я сделал свою первую любовную глупость на следующий день.
Это была еще совсем крошечная глупость, похожая на судорогу. В обеденный перерыв я не пошел в столовую, хотя был голоден. В обеденный перерыв цех и лаборатории пустеют, и все телефоны освобождаются. Позвонил, но Люда, естественно, была на работе. Ответила женщина, вполне возможно, ее мамаша. Я назвал себя почему-то Андреем и выпросил Людин рабочий телефон, сказав, что срочно нужно передать ей учебники. Разговор был унизительный для меня. Мамаша, или кто уж она там, с пристрастием допытывалась, кто я такой. Поговорив с ней, можно было предположить, что Люду преследует банда уголовников. Я изворачивался, врал. Представился инженером-конструктором. Сказал, что Люда сама просила достать ей кое-какие учебники, очень редкие. Сказал, что мне удалось достать учебники с огромным трудом и ненадолго. Впоследствии мне часто приходилось врать и изворачиваться с такой яростью, точно от того, поверят мне или нет, зависела моя жизнь. Это естественно и неизбежно. Любовь полна вранья. Она питается враньем, как змея кроликами. Но тогда я этого еще не знал. Когда первый раз накручивал незнакомому человеку макароны на уши, меня коробило, как от флюса. Не надо думать, что я такой уж чистоплюй. Врать мне в жизни приходилось не единожды, но всегда осмысленно. А тут впервые врал как бы по наитию, неизвестно зачем. Вранье, которое сопровождает любовь, большей частью поражает своей бессмысленностью. Забавно, ей-богу! Врешь, чтобы что-то скрыть, врешь, чтобы уязвить, врешь, чтобы предстать не тем, кто ты есть, — врешь, врешь, врешь. Снежный ком вранья, который душит похуже самой любви.
Все-таки телефончик я выцыганил и позвонил Люде на работу в поликлинику. Она со мной разговаривала, как с тяжелобольным. Как с больным, который всем надоел своей невменяемостью. Люда сказала, чтобы я больше не переживал, что она больше не обижается и что она очень занята и не может со мной разговаривать по телефону. Это служебный телефон, сказала она, и если она будет по нему трепаться, ее взгреют. Попросила больше не звонить на работу. Я ее внимательно выслушал.
— Давай, Людмила, сегодня опять встретимся. Мне кое-чего надо уточнить.
— Я не могу сегодня, — ответила она. — Сегодня я встречаюсь с другим мальчиком.
— С каким еще мальчиком?
— Я с ним встречалась до тебя. Мы вместе учились.
— Это твой жених?
— Какое это имеет значение, Миша?
Для меня это имело значение.
— Для меня это тоже не имеет значения. Подумаешь, мальчик, с которым училась. Я тоже до тебя встречался один раз с девочкой. Причем я с ней даже не учился. Это все наплевать и забыть… А завтра ты будешь свободна?
— Я не знаю.
— Кто же знает? Кто, кроме тебя, может знать?
В ответ молчание. Мне очень хотелось увидеть ее, до смешного хотелось, даже под лопатками зачесалось.
— Я тебе завтра позвоню, хорошо?
— Позвони, если хочешь.
В столовой Саня доедал суп, а Кудряш с задумчивым видом выуживал лук из соуса. Он не ест лук и не ест вареное сало. Наверное, буддист. Он рассказал нам такую историю. Когда теща отшила от него сторожиху кооперативных участков, Кудряш три дня жил спокойно и горя не знал. Но на четвертый день поздно вечером сторожиха пришла к нему в гости. Она пришла в белом подвенечном платье и с венком ромашек на голове. Сторожиха была босая и сказала Кудряшу лукаво:
— Ты выкопаешь колодец, мой дорогой?!
Кудряш на веранде готовился к завтрашнему дню, правил лопаты и грабли, и так перепугался, что чуть не сел на эти грабли. Он испугался, потому что сторожиха была намного моложе, чем днем, озорно подмигивала и манила его за собой. Она плавными движениями рук завлекала его в темноту. Кудряш сказал, что не будет копать колодец. Сторожиха спросила: "Почему, мой милый? Разве я тебе не нравлюсь?" Кудряш не решился сказать, что она ему не нравится, потому что ему показалось, что за спиной сторожиха прячет финку. Пообещал подумать, а потом дать окончательный ответ. Сторожиха погладила себя по бедрам, призывно изогнулась, постучала ножкой о ножку, как балерина, и, хохоча, велела думать побыстрее, а то уж ей не терпится. Она сказала, что без колодца как без рук. Мол, неоткуда в жару водицы испить. Кудряш возразил, что можно ведь пить водопроводную воду…