Дуглас держал автомобиль в деревянном сарае, укрепленном ржавым амбарным замком с секретом. Секрет заключался в том, что любой мальчишка мог открыть замок гвоздем. Но мальчишки боялись Дугласа, так как он распустил сам про себя слух, что он убийца.
Кирилл шагал, не разбирая луж, у него были на ногах туристские на толстой подошве бутсы; но, подойдя к Наташиному дому, он спохватился, как грязны и мокры они.
Обмывая ботинки в одном из ледяных, шуршащих, весенних ручейков, которые во множестве струились под ногами, он отчетливо припомнил, как давно, мальчишками, они пускали по таким вот ручейкам спички и подолгу брели за ними вслед. И припомнил даже на миг воздушное чувство безмятежности, которое сопутствовало невинной игре. "Что было, то было!" — сказал он вслух, с улыбкой оглядывая Наташкины окна.
2
Теперь об Алене. Она студентка педагогического института; учится на четвертом курсе художественного факультета. Фамилия ее Борисоглебская. Алена говорит, что ее далекие предки были самыми первыми князьями на Руси. Но это неверно. Бабушка Алены родом из Рязанской области, Комолова в девичестве, крестьянка, правда, из крепких крестьян. Дед Комолов был упрямый мужик, точно уж кулак, вдобавок грамотей и жулик. В 20-м году он уехал из села на ярмарку, да так и сгинул без вести.
У Насти Комоловой было три сына и дочь Вера. Сыновья остались крестьянствовать, а дочка, ясноглазая гордячка, на свой страх отправилась за счастьем в Москву. Счастье она встретила в лице сироты, студента Военной академии Сергея Борисоглебского.
Не помнил родителей потомок первых русских князей и понятия не имел, почему он Борисоглебский.
Странная у этой пары сложилась судьба. Поженились они до войны, а детей у них долго не было. Сергей воевать пошел майором. Через два месяца в страшном бою под деревней Соколовка потерял он ногу. Мог и голову потерять. Сорок ребят остались лежать под той деревней.
Алена, единственный и поздний ребенок, родилась в пятидесятом, а еще через год Сергей Борисоглебский умер от разрыва сердца.
Жили мать с дочкой небедно, в двухкомнатной квартире. Пенсию получали за отца, и Вера Петровна устроилась в женское ателье портнихой. Она и дома иной раз брала заказы. Шила с толком, но по старинке, с трудом приспосабливаясь к новым модам.
Алена с тринадцати лет сама себя обшивала, раня материнское сердце кошмарными рукодельными фантазиями. К выпускному вечеру в школе Вера Петровна тайком смастерила дочери чистый белоснежный наряд с оборками, как невесте, а Алена платье примерила, повертелась перед зеркалом, пофыркала и спрятала в гардероб, не надела. На бал отправилась в простенькой белой блузке и черной мини-юбке.
Характером Алена была в мать, приветлива и сдержанна, но без лишней застенчивости. Выросшая в городе, она хранила в душе странное чувственное, первобытное воспоминание, любила книги, где описывалась природа, жизнь животных и дальние путешествия. Впрочем, об этом она никогда никому не рассказывала.
Первый ее жених был хипповатый юноша Боря Григорович, то ли композитор, то ли сын композитора. Алена этого до конца не узнала. Трепетное и тонкое чувство жениха требовало от Алены каких-то окончательных действий, а она медлила и не поддавалась; и поэтому музыкальный мальчик вскоре испарился, как светлый ангел, обозвав ее на прощанье "динамисткой" и "мещанской дурой".
Долгое время Алена водила дружбу с аспирантом Семушкиным, который даже был вхож в дом и знакомился с мамой. Вере Петровне приглянулся Семушкин основательностью в рассуждениях и светлым лицом, и она собиралась уже сшить ему модные брюки, но не успела снять мерку. Алена в Семушкине разочаровалась и его прогнала.
От Семушкина остался в доме портрет, который Алена набросала в несколько штрихов углем на широкой гладкой доске. На портрете — это умный и лукавый молодец, с четким носом и мефистофельскими бровями, но почему-то бритый наголо. Почему он обрит, знает одна Алена, но она только дерзко смеется, когда ее спрашивают об этом, видно, тайна какая-то была у них тут с аспирантом Семушкиным.