- Ах вот как! Проклята я, а страдает Риен, - рассердилась я, хотя прекрасно понимала, что ничего не может быть хуже для меня, чем наблюдать за агонией принца. Это отменное наказание для меня за неверие в силу и важность любви.
Я вышла из спальни в гостиную. Кроваво-мясной вид комнаты теперь поддерживался неприятным запахом и роем мух. Я провела быструю, действенную очистку, уничтожив безжизненные тела, и вернулась обратно к Риену. Из-под одеяла выглядывали только одна рука ладонью вверх и голова. Чёрные волосы переплелись и разметались по белой подушке. Ресницы подрагивали, с губ летели тихие стоны. Теперь даже бандитская щетина и смуглость не могли скрыть аристократичных черт осунувшегося лица.
- Вдали от меня ты будешь в безопасности, - проигнорировав накопившиеся слёзы, заключила я. Риен неожиданно громко вскрикнул, выгнувшись дугой. Я кинулась к постели. Одеяло сползло с кровати. Я замерла от ужаса. Царапина на животе превратилась в глубокую гнойную рану, из которой сочилась чёрная густота.
- Нет, нет, нет, - запричитала я, трясущимися руками схватив полотенце. Я положила его на живот принца. На махровой ткани проступила тёмная полоса. Я прошептала заклинание вытягивания заразы, надеясь, что полотенце впитает её.
- От яда так не избавиться, - заставив меня вздрогнуть, проговорил Ламир за спиной. Я развернулась, с надеждой глядя на парня. Он держал руки за спиной. Весь его облик выражал столько самодовольства, что мне стало дурно.
- Не тяни, - угрожающе прошипела я.
- Вот! – Ренский вытянул руки перед собой. В одной он держал обрубленный хвост-жало, в другой бутыль из тёмного стекла.
- Я докажу тебе, что противоядие настоящее! – со странным блеском в глазах выдал Ламир, хотя я об этом и не просила. Он зажал бутыль под мышкой, и воткнул кончик жала в свободную ладонь. Средь многочисленных линий жизни проступила капля крови. Она почернела.
- Я отравил себя, - пошатываясь, заявил Ренский. Меня начало трясти от безрассудства парня. Он откинул хвост-жало в сторону. Целой рукой взял бутыль, вытащил пробку зубами и плеснул на поврежденную ладонь зелёную жидкость. Раздалось шипение, в воздух поднялось облачко болотного пара. Для верности Ламир сделал глоток из бутылки.
- Так его нужно применять, - пояснила он. – И снаружи, и внутрь.
- Поняла я, - нетерпеливо оборвала я. – Давай сюда.
- Ну уж нет! Сначала исполни уговор, - вкрадчиво напомнил Ренский. Я онемела. Разве он думает, что я смогу с ним целоваться, когда рядом страдает от боли Риен? Но, кажется, Ламир именно этого и хотел. Он выжидающе смотрел на меня. Я заставила себя сделать пару шагов навстречу. Разница в росте у нас была небольшая, но парень слегка наклонился. Я не сдержалась и залепила ему звонкую пощёчину. Светлая голова дёрнулась, белые локоны картинно взметнулись. На нежной коже щеки заалел отчётливый след.
- Ты разучилась целоваться со своим дорогим корольком? – вернув голову в исходное положение, спросил Ламир. Глаза, которые в школьные годы излучали только добро, теперь смотрели с наслаждением безумца.
- Давай же, поцелуй меня, если хочешь спасти…
Я не дала Ренскому договорить, приникнув губами к его рту. Я надеялась сделать это быстро и не задумываясь, но Ламир обхватил рукой мою талию, прижав меня к себе с необычайной силой. Он слегка закусил мне нижнюю губу, потом расцепил зубы и проник внутрь своим языком. Напор Ренского возрастал, увеличивая моё отвращение. За весь процесс я не сомкнула глаз, мысленной яростью пытаясь прикончить парня. Когда Ренский поднял веки, то захлестнувшее его блаженство сменилось непониманием. Он резко отстранился от меня.
- Держи, - Ламир протянул мне бутыль. Рука его заметно дрожала. Я демонстративно вытерла ладонью губы, затем взяла стеклянную тару и вернулась к кровати. Вселенское спокойствие окутало меня, будто во всей Реальности остались только я и Риен. Я промыла рану, подождала, когда развеется облако зелёных испарений, затем поднесла горлышко к губам принца, чуть приподняла его голову. Не приходя в себя, мужчина инстинктивно сделал пару больших глотков. Я отняла бутыль, изучая перемены в Риене. Дыхание его выровнялось, разгладились болезненные морщинки. Лицо приобрело вид умиротворенности. Мучительную лихорадку сменил сон. Я просидела несколько коротких минут подле принца, любуясь им. Магическая проверка сказала мне, что заразы в теле Риена не осталось. Угроза жизни миновала. Но в любой момент могла возникнуть новая.
Я нашла в рюкзаке принца моток нити гюту и забрала его себе. Натянула на Риена рубаху, вложила в ладонь эфес клеймора. Телепортировать другого человека мне ещё ни разу не приходилось, тем более на такие большие расстояния. Поэтому я решила попробовать осуществить перебрасывание другим методом: извлекла из чемодана коробочку с заработанными во дворце зарами. Там же лежал перстень, отданный мне королевой Ревиной. «Этот талисман переместит тебя ко мне», - сказала королева. Я знала, что такие артефакты работают по принципу сильного желания одного человека увидеть другого. А супруга короля, наверняка, каждую секунду только и думает о младшем сыне.