- Больше энтузиазма! – преподавательница направилась к выходу. – Если не закончите сегодня, то и завтра останетесь после занятий.
Отборная брань, которую Ильсида Гапская заслужила, не успела сорваться с моего языка. Дверь за женщиной захлопнулась. Я осталась наедине с человеком, которого одновременно ненавидела и любила. После нашей ссоры в столовой минуло три дня, мы так друг с другом и не разговаривали. Я одарила Ламира тем же взглядом, от которого с позором бежала Гапская. Парень стоял спиной к окну, солнечный свет засел в его снежных волосах. Мягкое молодое лицо выражало спокойную сосредоточенность, а обрамлённые пышными ресницами серые очи излучали искреннее дружелюбие.
Ненависть, которую я взращивала и лелеяла три дня кряду, растворилась в несвойственной для меня нежности. Захотелось усадить Ламира на стульчик отдыхать, а самой безропотно в одиночку выполнить задание Гапской. А может парень на это и рассчитывает, вовсю одаряя меня своей ангельской обаятельностью? И зачем он так смотрит, будто перед ним не Мирела Травная, а чудесная скульптура?
А ведь я себя и впрямь ощущала статуей. Пошевелиться, вздохнуть лишний раз казалось мне кощунством, которое неизбежно приведёт к потере чего-то хрупкого, но невероятно важного.
«Ты сумасшедшая! Ненормальная!» - пришло воспоминание из недалёкого прошлого. Оно-то и помогло мне. Я слегка тряхнула головой, прогоняя непрошенное наваждение.
- Ты простила мне те глупые слова? – словно прочтя мои мысли, спросил Ламир. – Я тогда перегнул палку. Хотел извиниться, но боялся показаться смешным.
- Такое понятие, как «храбрость» тебе о чём-нибудь говорит? – я подошла ближе и села на стул, обычно занимаемый Киром.
- Вообще-то я не из трусливых, но в твоём присутствии робею, - проронил парень. Он не спешил садиться рядом. Придвинул к себе коробку и извлёк несколько старинных свитков, за ними на парте появились недавно напечатанные книжки в мягких обложках.
- Мы должны всё это прочесть? – я запаниковала. – Лучше бы она в карцер меня отправила.
- Это пустяки, - Ламир наконец-то сел в пол-оборота ко мне. Парень улыбался. – Я уже изучал до государственную историю Вирулена. Нам всего лишь нужно записать, какой свиток какой книге соответствует. Я буду диктовать тебе названия, а ты конспектируй.
- Твоё всезнайство попахивает занудством, - привычным насмешливым тоном съязвила я.
- Мирела, тебе лишь бы обидеть человека, - Ламир пододвинул первый свиток. – Кастер найха верлад.
Я записала название на древнем языке и, пока парень искал нужную книгу, произнесла:
- А то, что я этому человеку в любви призналась, значения не имеет? Или для тебя это дело привычное?
- Конечно, привычное, - с лёгким самодовольством ответил Ламир. – Запиши: «Клан озёрный. Описание быта и нравов. Год 95 до прихода Королевы Ночи». То есть, мне признавались и раньше, но не так открыто. Я получал любовные письма, ловил знаки внимания и грустные вздохи. Девушки делали мне намёки, оставляя за мной право на первый шаг.
- Очнись, парень! Я не отношусь к разряду тех девушек, что мочат подушки слезами и зачитываются любовными романами.
- В этом-то и проблема. Пиши: «Кастер найха оудас». Тебе недостаёт женственности…
- А тебе сейчас зубов будет недоставать!
- Вот я именно об этом и говорю, - Ламир искоса посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на обложку одной из книг. – «Клан жителей северного леса. Описание быта и нравов. Второе столетие до прихода Королевы Ночи».
- У Найрис, конечно, с женственностью всё в порядке, - вспомнила я утончённую блондинку. – За это ты осчастливил первым шагом именно её?
- Кастер найха элоко файха, - Ламир отложил свиток, потянулся за книгой. – Найрис провела изощрённую атаку, которой предшествовала пятилетняя разведка. Она флиртовала так, что со стороны казалось, будто это я её добиваюсь. Настоящее мастерство, хотя я наслышан о том, на скольких она тренировалась.