Сон, в котором я была невероятно крута и грозна с новым клинком, прервал шум неадекватного веселья. Неблагополучность окраин заключалась в основном в том, что здесь устраивались различные незаконные сходки. И местом для одной из таковых являлся склад, расположенный всего в паре шагов от барака. Всю прошлую неделю спать мне мешали крики и смех, доносящиеся оттуда. Сегодня терпению пришёл конец. Наверное, свою роль сыграли злость и голод. Я поднялась с постели, облачилась в тренировочный костюм и схватила ножны с неценом. Конечно, по-хорошему, оружие следовало с помощью особых ремешков закрепить за спиной, но я торопилась.
Летние ночи в Елефе никогда не были особенно тёмными. Я без промедлений свернула за барак и направилась к злополучному зданию. Крики и лучи света, проникающие сквозь щели широких ворот, послужили для меня ориентиром. Приоткрыв одну створку, я протиснулась внутрь. Оглушающий гомон, запах дыма, испарения тел, красные лампы сбили меня с толку. Я закашлялась, рассматривая собравшуюся в длинном просторном помещении публику. Солидные мужчины – выходцы из высших сословий, и вульгарные дамы, забывшие о понятии чести, не обратили на меня никакого внимания.
- Гром! Гром! – разобрала я повторяемое вразнобой слово.
- Ааааааааааа!!! – душераздирающий вопль взмыл под покатую крышу. Пытаясь понять, что тут творится, я ринулась вперёд. Туда, куда было обращено внимание публики. Немного потолкавшись, я оказалась в первых рядах. Мне открылся прекрасный обзор на квадратный участок зала, огороженный с четырёх сторон барьерами. Два полуголых мужчины стояли внутри. Точнее, один стоял и победно тряс мощным бастардом. Его обнажённую грудь украшали многочисленные наколки, среди прочих была и надпись «гром». Другой же мужчина стоял на четвереньках, его клинок валялся в углу. Хлипкий бедолага харкался кровью, пока беснующаяся толпа скандировала имя победителя. Мой мозг отказывался воспринимать увиденное. Я не могла понять сути творящегося здесь кошмара. Пока я находилась в ступоре, покалеченного мужчину убрали с импровизированной арены, а рядом с Громом появился щеголеватый паренёк. Зрители немного угомонились.
- Надеюсь, среди многоуважаемой публики не нашлось тех, кто сделал ставку не на того бойца?! – задиристо прокричал парень. Смех послужил ему ответом.
- Но фортуна штучка капризная, прям как неопытная проститутка! Повезти может каждому! Здесь есть ещё смельчаки?! Задача проста – поставить Грома на колени! Кому это удастся, тот заработает двести зар! – выученной скороговоркой проговорил щегол. Не заставив себя долго ждать, на арену вышел невысокий мужичёк. Я узнала в нём одного из жителей барака. Гром смерил противника презрительным взглядом. У мужчины даже не было своего оружия, он подобрал тот клинок, которым сражался предыдущий храбрец.
- Делайте ваши ставки! Кто не рискует, тот не просыпается по утрам счастливым! Возможно, наш новый герой одолеет Грома?!
…новый «герой» Грома не одолел. Он даже минуты не продержался. Здоровяк нанёс мужичку несколько порезов, один раз для зрелищности пнул ногой в живот, а напоследок, откинув свой меч, поднял брыкающегося соперника над головой и бросил на усыпанный песком пол. Женские вопли радости смешались с мужским восторженным одобрением. А я смотрела на корчащегося израненного «героя».
Тошнота подступила к горлу. Развернувшись, я бросилась прочь. Спасительный свежий воздух помог успокоиться. Дурнота прошла, но появилась моральная слабость. На негнущихся ногах я зашла в барак. Длинный тёмный коридор показался мне бесконечным. Зайдя в свою комнатку, я заперла дверь на засов и в одежде повалилась на кровать. Страшная, но очевидная мысль терзала мой разум: «Школа не подготовила меня к извращенным жестокостям жизни». Да что я вообще знаю об этом мире, кроме истории и зазубренных правил этикета? НИЧЕГО. Ничего, что помогло бы мне вклиниться в его неправильный, но устоявшийся ритм.
Часть II. Глава 2
Странное нежелание шевелиться покинуло меня к полудню. Образы, увиденные ночью в притоне, отступили на второй план. Потребность в еде оказалась сильней апатичного намерения провести весь день в постели. Я поднялась. В покосившемся настенном шкафчике слышалось нервное шебаршение. Наверное, мышь готовилась к самоубийству. Я бы и сама повесилась, но апартаменты мои не имели надлежащих для этого дела удобств, но зато задавали нужный настрой.