Я злилась и одновременно боялась того, что может произойти, но гнев был выше остальных чувств. Передо мной лежали девять пустых банок из-под газировки, которые я нашла в минибаре и смешала с алкоголем. Сначала я наслаждалась выпивкой, смотрела телевизор и хохотала над ужасно смешным канадским комедийным сериалом. Затем слова Люка вновь заполонили мои мысли. Я хотела ответов, хотя и могла притвориться, что была в порядке, будучи трезвой и в неведении, но сейчас после нескольких бутылок было тяжело с этим мириться. Я снова набрала номер Джона.
— Алло?
— Джон, — я не осознавала, что говорю громко. — Джон. Мне нужно с тобой поговорить. Это шерьежно.
— Что? — я даже не заметила, что на моих часах время показывало три тридцать два утра, его голос был сонный. — Это ты, малышка? Что происходит? Ты знаешь, который час?
— Мне нушны ответики, — сказала я, крутясь в кровати. — Скажи мне правду, пока я не вышла за тебя замуж.
— Хорошо, — ответил Джон, и я услышала щелчок, видимо он включил свет. Мужчина прочистил горло. — Что случилось? Ты пьяна?
— Нет. Может быть. Я не знаю. Это не важно. Отведь мне.
— Ну, и в чем вопрос?
— Ты сдал меня?
— Что? Что ты имеешь в виду?
— Ты меня шдал, Джон? Ты сказал парапа… прара… фотографирующим людям… фотографам. Ты сказал им, что мы идем на лач?
— На ланч? — переспросил Джон.
— Оба раза только ты и я знали, что мы будем обедать, и они там окзлись. Они там окзлись и сняли нас и у меня были проблемы с прордюсерами.
— Детка, я понятия не имею, о чем ты.
— Не ври мне и не называй меня деткой. Я нашла твит о нас и нашем ланче, где есть твои слова, — закричала я. Это была ложь, и она могла повернуться против меня, но я была пьяна, чтобы думать об этом.
На другом конце воцарилась тишина. Я слышала его дыхание. Наконец, он заговорил.
— Ладно, послушай. Тебе нужно кое-что понять.
— Что понять?
— Мой сериал собирались закрывать, — ответил Джон. — Нам сказали, что если рейтинги не поднимутся на последующей неделе, сериал закроют после двух эпизодов и сократят убытки. Я лишь подумал... это была неплохая возможность. К тому же, я хотел, чтобы люди знали, что ты моя девушка. Я так горжусь тобой, как успешной ты стала.
— ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ГОРДИТЬСЯ! — закричала я в трубку, слегка протрезвев от его наглости. — Ты удивишься, но ты не имеешь права гордиться. Ты не имеешь никакого отношения к моему успеху! Ты не мой отец, так что ты не можешь гордиться! Ты сказал им, что собираешься сделать мне предложение, не так ли?
Я понятия не имела, что говорила. Знала я лишь то, что он признался.
— Но это был отличный пиар, — возразил Джон. — Он нам обоим помог. О нас говорили в новостях и в развлекательных журналах. Да и на сайтах наши сериалы упоминали тысячу раз.
— Ты такой мудак. Ты делаешь вид, что сделал это для нас обоих? Это дерьмо собачье, и ты это знаешь. Ты же знаешь, что мои продюсеры просили меня заставить фанатов строить догадки, — я поняла, что разозлилась настолько, что стала еще трезвее, но в моем голосе осталась злость. — Ты это для себя сделал, только для себя, придурок!
— О, только не начинай вести себя высокомерно, — закричал Джон в телефон. — Думаешь, мне нравилось видеть, как тебя тискает этот скользкий, дерьмовый актеришка? Думаешь, мне нравилось смотреть твои интервью и видеть, как он кладет руку на твои ноги? На ноги моей девушки? И это не было игрой, не правда ли? Тебе он на самом деле нравится. Ты, наверное, спишь с ним. Да ты с самого начала с ним спишь!
— Я никогда не спала с ним, урод, — парировала я. — Я была верна тебе все это гребаное время, пока ты пытался меня провести? И все ради того, чтобы твой чертов сериал стал популярнее?
— Это Голливуд, — ответил Джон. — Здесь все так и устроено. Ты приносишь мне популярность, я зарабатываю деньги. Думаешь, я бы смог себе позволить чертову звездную свадьбу высшего класса, если бы мой сериал не продлили?
— О, как забавно. Что теперь, будешь притворяться, что ты пользовался мной только для того, чтобы заработать больше денег для нашей свадьбы? Вау, тебе действительно нужна помощь гребаных психиатров.
— Ну, я в этом не одинок, — резко ответил Джон. Затем он немного смягчил голос. — Послушай, крошка. Мы сможем это пережить. Я не хочу ругаться с тобой. Я, правда, хочу на тебе жениться, уж с этим-то мы порешали. Давай позабудем это.