- С-солнышко, - вздохнув, ответила ей, отведя взгляд.
- Ого, с чего это вдруг?
- Потому что… - немного промямлив, я все же продолжила, - ты полная моя противоположность. Твои глаза всегда наполнены светом и яркими чувствами, хотя внутри может быть все не так, однако тебя многие сравнивают с «солнцем», поэтому просто приняла этот факт. Но я же полная твоя противоположность, то есть «тень», которая просто подчиняется светлому, уступая дорогу. Ведь «тень» не может существовать без света.
- Ого-ого-ого, я об этом впервые слышу. Ты открыла для меня что-то новое! – воскликнула та. – Давай дружить?
- Э? Ты уверена?
- Да, а почему нет?
После этого, наша дружба с каждым днем становилась невероятно крепкой, многие начинали думать, что мы знакомы еще с малых лет, но в действительности это не было правдой.
Потом прошел год.
Через какое-то время я начала замечать неладное в ее душевном состоянии, но никак не могла решиться поговорить об этом. Позже она стала приходить еще более изнеможенная. И, не выдержав этого, я отпросила нас у учителя, сказав, что необходимо поговорить. Нас отпустили, но ее глаза были неживыми, «солнце», что так ярко горело в ней, начало гаснуть, оставляя лишь маленькое светящееся пламя, которое легко можно было сдуть.
- Белла, что происходит? – повернув подругу к себе лицом, я взяла ее за руки. Девочка смотрела на меня мертвыми глазами и мертво улыбалась, после этого мое тело пронзила молния, было необычайно страшно, первый раз себя испытала так.
- Все хорошо..? – ответила она вопросительно-утверждая…
- Ты не хочешь со мной об этом говорить?
- О чем? – все те же безжизненные глаза.
- Да послушай же, наконец, тебе нужно поделиться со мной этими чувствами! – я взяла ее за плечи, как вдруг она издала некий писк:
- Ай! Н-не трогай там… - она резко ушла от меня и схватила себя так, словно играла в игру «обними себя сам»…
- Что у тебя там? Синяки?
- Ничего… Нет, я просто… упала дома… - ее взгляд опять помрачнел.
- Ты мне настолько сильно не доверяешь?
- Я доверяю тебе! – резко сказала она, подбежав и обняв меня. – Просто, - отстранившись, - есть некоторые вещи, которые я не могу тебе сказать, даже если бы хотела… - подняв взгляд, наполненный грустью и почти слезами, она подошла и сильнее обняла меня. – Прости, мне просто нужно время, чтобы решиться… - прошептав, говорила она, а потом ее хватка стала еще сильнее, будто бы девушка пыталась запечатать в себе мое тело, тепло и любовь, которую получала от меня.
- На что? – недоумевая ее словам, я подумала о суициде…
- Да так, - нежно улыбнулась та, но в мое сердце как будто бы вонзили нож.
- Ты же не собираешься…
- Что?
- Нет, ничего. Пошли, нас ждут, - улыбаясь ярко ей, схватила за кисть и побежала вместе с ней в класс.
Сегодня у нас была физкультура, только вот учитель не позволял находить в спортзале без формы. Белла говорила с учителем, но тот был против и не слушал ее. Если он однажды сказал «нет», то значит, его не переубедишь.
- Глупый учитель! – выругалась она. – Я пойду в уборную, - заметив меня, она немного испугалась и нашла как бы причину, чтобы избежать моих вопросов.
Мне стало любопытно, поэтому подошла к учителю, чтобы узнать, о чем просила подруга.
- О, Оксана, - радостно сказал учитель. – Поговори со своей подругой.
- А что такое?
- Она не хочет переодеваться, потому что у нее не было толстовки или водолазки, чтобы не замерзнуть. Да кто в такое поверит?! Сейчас середина апреля, на улице двадцать градусов по Цельсию, жара, а ей холодно. Поди и узнай причину… Изабелла не собиралась мне говорить истину, поэтому говорила только ложь.
- Хорошо, - пойдя в ту же сторону, что и Белла, обнаружила, что со стороны женских санузлов доносились необычные звуки, похожие на шипение.
- Черт! Как же больно снимать эту рубашку! Черт возьми, какой же учитель не прошибаемый… - молчание. – Ай! Ш-ш-ш, блин, как же болит…
Немного заглянув в ту сторону, увидела, что, когда подняла она руки, они все в царапинах и синяках, порезы были продольные.
- Надо будет попросить чью-то мастерку, а то еще заметят все это… Надо с этим кончать… - проговорила девушка.
Поняв всю ситуацию, я немедленно убежала оттуда, взяв свою мастерку, чтобы отдать ее Белле.
Ко мне на встречу шла девушка, закутанная в рубашку. Увидев ее, притворилась, что ничего не понимаю.
- Бел! Мне учитель сказал, что тебе холодно, поэтому отдам тебе свою мастерку, - протягивая ее, я немного забеспокоилась. - Ты не заболела?
- Ха-ха-ха, - начала смеяться звонко. – Нет, все в порядке, просто немного холодно, - показывая «улыбку», она взяла мастерку и пошла в раздевалку, так как там уже никого не было, девушка понимала, что ее вещи должны быть там, дабы не вызвать никаких подозрений.
Такое было больше двух месяцев, с каждым днем на ней было все больше и больше ссадин, порезов и царапин. Ее лицо было невероятно бледным, а под глазами красовались синяки.
Через полмесяца по новостям сообщили, что ночью обнаружили тело маленькой девочки, младшеклассница упала в реку, захлебнулась водой, однако в портфеле было три записки: одна для классного руководителя, другая для подруги и третья для ее матери.
Мне позвонили на следующее утро после этих трагических новостей. Сказали приехать, потому что на письме были мои данные.
- Здравствуйте. Вы Оксана? – спросил мужчина, видя, как мне страшно, но со мной был учитель.
- Здравствуйте. Да.
- А вы, как я понимаю, классный руководитель?
- Да, - горько ответил тот.
- Могу я вас попросить приготовиться заранее. История не из приятных.
- Хорошо, - сказали вместе.
- Тогда я начну историю. При вскрытии мы обнаружили, что ее тело было избито, находилось в стадии истощения: порезы, царапины, каждодневные синяки сделали свое дело. Но суть еще в том, что девочку изнасиловали…
- Что? – удивившись, мы не знали, что делать…
- Да, над ней надругались и происходило это довольно часто…
- Но ей же всего-то 10 лет… - сказал учитель, при этом его рука дрожала… - Кто это мог сделать?
- Полиция нашла виновника, так как девочка оставила и нам маленькое послание… Там она рассказала обо всем, что с ней случилось за эти месяцы…
- И кто он? – нервно спросил учитель.
- М, это был ее отчим… Он разгневался, узнав, что ее мать нашла кого-то другого, поэтому женщина сбежала, но оставила свое дитя на этого «зверя». Тот в свою очередь стал издеваться над невинным ребенком.
- А ее мать? Она ничего не говорила?
- Женщина бездействовала, сколько бы к ней раз не обращалась дочь, та на нее не реагировала, говоря, что ей «страшно». Услышав эти слова, Изабелла потеряла последнюю надежду…
Я продолжала сжимать руку учителя, при этом ничего не говоря, но мы все ближе и ближе подходили к месту нашей «встречи».
- Мы на месте, вы готовы?
- Да…
- Девочка, ты как?
- А, да, все в порядке. А когда нам смогут дать письма?
- Подождите пару дней… Полиция к вам придет сама.
Войдя внутрь этого кабинета, почувствовала не очень приятный запах. Потом мы подошли к столу, где была Белла. Ее бледная, синяя и неживая рука небрежно свисала, как будто бы просила о помощи, после такого «ада»…
- Я открываю, - мы кивнули.
Мужчина в халате, оттянул белую ткань: золотистые волосы немного свисали со стола; синие губы, так твердо закрывающие зубы; глаза, которые я больше не увижу; бледно-желтую кожу, темно-синие пятна около шеи, ключицах, плечах и руках, а также порезы в области кистей, которые были сделаны вдоль…
Видимо это желание было слишком сильным, ее боль была слишком невыносимой. Каждый день – словно новый круг ада…
Я взяла холодную руку и приложила к щеке. Больше ее тепло не сможет остаться на ней, обжигая приятным чувством любви. Больше она не сможет обнять меня… Больше я не смогу к ней прикоснуться… Моя первая и единственная подруга… умерла в ужасных муках.