Гилберт грустно улыбнулся.
— Я предпринял нечто иное, но это иное равносильно бегству, — сказал он. — Я попросил отсрочить свадьбу.
— Но почему? — недоуменно осведомился Лесли. — Я собирался спросить об этом у вас еще сегодня утром, но затем забыл. Миссис Каткарт сказала мне, что вы хотите отложить свадьбу на неопределенный срок.
Несмотря на то, что Гилберт не выражал желания продолжать разговор на эту тему, словоохотливый Лесли стал увещевать друга:
— Примите дар, ниспосланный богами! Вы ведь служите в министерстве иностранных дел, вам предстоит блестящая карьера, ваша невеста — очаровательная и красивая девушка, вы богаты…
— В последнем, кажется, убежден весь Лондон, — резко заметил Гилберт. — Между тем, кроме моего жалованья, у меня нет ничего. Этот автомобиль, — продолжал он, поймав вопросительный взгляд Лесли, — хоть и принадлежит мне, но является подарком моего дяди, и я не уверен, что он не выразит желания получить его обратно, прежде чем я успею продать его. К счастью, Эдит совершенно равнодушна к роскоши. Зато я уверен: три четверти всего внимания, уделяемого мне другими, основаны на легендах о моем богатстве. Люди воображают, что я являюсь наследником моего дяди…
— А вы разве им не являетесь? — удивился Лесли.
Гилберт покачал головой.
— Мой почтенный дядя недавно изволил выразить желание, чтобы все его состояние перешло в руки общества, столь внимательного к нуждам животных, — к собачьему питомнику в Беттерси.
Добродушное лицо Лесли вытянулось:
— И вы рассказали об этом миссис Каткарт?
— Мисс Каткарт? — переспросил изумленный Гилберт. — Нет. Я полагал, что это излишне. Ведь, — добавил он, улыбаясь, — Эдит выходит за меня замуж не ради денег — она не нуждается в средствах. Так же, как и я женюсь на ней вне зависимости от ее имущественного положения.
Остаток пути приятели проехали молча, а на углу Сент-Джеймс-стрит они распрощались.
Гилберт подъехал к маленькому меблированному особняку, который он снял для себя год тому назад, внеся оплату вперед. В те времена его виды на будущее были более радужными, чем сейчас.
Гилберт Стендертон принадлежал к одному из тех своеобразных семейств, которые состоят преимущественно из кузенов и племянников. Его дядя принял на себя заботы о мальчике. Благодаря дядиным связям, Гилберту удалось поступить на службу в министерство иностранных дел. Более того, дядя собирался сделать его своим наследником, а так как он был из числа людей, никогда не скрывающих своих намерений, то он постарался распространить весть о блестящем будущем Гилберта по всему островному королевству.
Примерно за месяц до того времени, с которого начинается это повествование, дядюшка поразил родственников кратким извещением об изменении своей последней воли; Гилберту, например, он завещал теперь всего лишь тысячу фунтов; правда такая же сумма выделялась и каждому из всех прочих племянников.
Гилберт отнесся к этому сообщению довольно равнодушно. Единственное, что несколько смутило его — это мысль, что, быть может, он чем-либо обидел своего вспыльчивого дядюшку, но он слишком уважал этого старика, чтобы изменить свое отношение к нему из-за сообщения о том, что он лишается наследства.
Глава 3
ГИЛБЕРТ НЕОЖИДАННО ИСЧЕЗАЕТ
Гроза разразилась над Лондоном как раз в то время, когда Гилберт переодевался в вечерний костюм. За окном ежеминутно вспыхивали зловещим светом молнии и дом дрожал от громовых раскатов.
Настроение Гилберта как нельзя более соответствовало разгулу стихии — внутри у него также разразилась гроза, потрясшая до основания все его жизненные устои. Однако ничто в его внешнем облике не свидетельствовало о переживаемых им мучениях. Он брился, и лицо его отражалось в зеркале, напоминая застывшую, словно высеченную из камня, маску.
Затем он послал своего слугу за такси. Гроза уже прошла над Лондоном, и когда он вышел на улицу, вымытую дождем, до его слуха донеслись лишь отдаленные глухие раскаты грома. По небу мчались разрозненные клочья туч, словно пытаясь догнать основные силы, уже ушедшие за город.
У дома № 274 на Портленд-Сквер он остановил машину и нерешительно вышел… Перед ним стояла весьма неприятная задача, в равной мере неприятная также и его будущей теще. Ему хотелось как можно скорее развеять подозрение, закравшееся в душу после намеков Лесли.