Впервые он скакнул во времени в восемнадцать лет. Они с друзьями поехали за город, собирались отдохнуть и развлечься. Декорациями вечера выбрали горный пейзаж и забрались на вершину горы. Через реку протянули троллей до деревьев противоположного берега. Джерард прыгал первым. Испытанные им эмоции запустили невероятную реакцию – едва он лихо съехал вниз, и его ноги коснулись мокрых камней отмели, он снова оказался на вершине, совершающим шаг в бездну – скачок в прошлое всего на несколько секунд. Джерард удивился, да и только, списал на эмоции, «дежа вю», что угодно, лишь бы не признавать странную правду. Не сказал никому – побоялся, что примут за сумасшедшего. Вскоре выкинул из головы, посчитав Вселенской случайностью, позволившей пережить яркие приятные эмоции еще раз.
Панику забил, когда случай повторился еще несколько раз. Длительность пребывания в прошлом увеличивалась с каждым разом, перемещения стали происходить бесконтрольно, сильно мешая. Проблема требовала решения, но не к кому было обратиться за помощью.
Привычка докапываться до всего привела его к ученому-исследователю в области теоретической физики и теории относительности. Откровенно говоря, приводила не к одному, но лишь Джонси Алекс оказался тем, кто ему был нужен.
Спонтанные путешествия позволяли перемещать только сознание в прошлое или недалекое будущее. Для того чтобы перемещать тело на дальние временные дистанции на определенное время Джерард использовал искривитель временно-пространственного континуума, который в данный момент тяжелил ладонь. Изменение положения настроечных колец на зубцах меняло частоту колебаний, а вследствие этого – длительность пребывания в нужном времени. Регулировка подобных колец на ручке меняла степень раскрытия зубцов, что отражалось на числе лет переноса. Джерард настраивал искривитель по аналогии с отладкой звука музыкального инструмента – представлял временные потоки струнами, которые отзывались на искривление пространства.
Но он не задействовал его сегодня, даже в мыслях не планировал путешествие. А если он не трогал настройки и перенос случился внезапно, он должен был перенестись только сознанием, но искривление материи потащило в будущее и его тело.
Джерард ничего не понимал. Ладно, переместился, но в том времени все поменялось! Это сбивало с толку. Детектив знал, что не умер в аварии, но прежде казусов не происходило, если он уже был в том времени раньше, при повторном путешествии, все оставалось неизменным. Тем более тот день он прекрасно помнил – он переносился в него уже много раз. День, когда он впервые увидел Присциллу Пэрриш. Только вот сценарий того дня поменялся напрочь. Сердце Джерарда сжалось – тот самый день, день их знакомства. Для нее. Потому как Джерард уже не раз встречал эту девушку во время своих путешествий. В будущем она должна стать его супругой. Но сейчас он не знал, чем обернутся перемены, они насторожили его не на шутку. Первый взгляд, который она подарила ему, должен был быть вовсе не таким!
Какого лысого черта он переместился в тот самый день? Выбранный маршрут озадачивал. Джерард решил поговорить со знающим человеком – с Джонси, тем самым, кто изобрел искривитель и научил тогда еще молодого неопытного парня пользоваться камертоном и стабилизировать спонтанные путешествия. Чего медлить? Он переместится прямо сейчас. Детектив склонился над камертоном, подбирая нужные частоты.
Настоечные кольца тихо зазвенели при прикосновении чутких пальцев.
Глава 2
Лондон, конец XIX века
Эмма сидела у окна. Взгляд ее бесцельно блуждал по мокрым улицам, скользя по людям, экипажам, зданиям, фонарям, но девушка не видела ничего. Ее губы едва шевелились, но с них не срывалось ни звука. Дрожащая слеза скатилась по бескровной щеке, оставляя поблескивающую дорожку.
Эмма зажмурилась и усилием воли подавила рыдание. Прядь черных блестящих волос упала на лицо, оттенив длинные ресницы, трепетные и темные, а сейчас мокрые от слез. Пальцы бездумно перебирали страницы книги, лежащей на коленях. Словно крылья бабочки, они неслышно касались плотных желтоватых страниц, но, скорее, мертвой, призрачной бабочки – такой тоской и таким холодом веяло от всего, что делала девушка.
На самом деле, книга была ее спасением, ее маской. Нет, Эмма не прочла ни строчки из этого романа, она и не собиралась этого делать. Просто только чтением можно было объяснить матери то, что она часами не выходила из комнаты.