Глаза Полуянова сверкнули, и на мгновение я даже испугался этого проницательного тяжёлого острого взгляда, с лёгкостью крепкого клинка пробившего мой щит уверенности и заставившего меня в нерешительности отступить.
– Я чувствую, их вера несёт зло, а зло не может и не должно обладать подобной ценностью. ― Потрясающе твёрдая стальная решимость зелёных глаз молниеносно растворилась в мягкой успокаивающей улыбке, добродушные морщинки которой словно набежавшие волны скрыли острые выступы скал ярости. ― И пусть это будет простым антиквариатом, они не должны получить его…
– Ну, хорошо, ― встрепенулся Сарычев. ― Мы услышали от вас много интересного и полезного, даже загадочного. Пришло время рассказать подробно о том, что вы делали в Москве.
– В Москву я приехал с одной целью – не допустить того, чтобы письмо Ногаре попало в руки Бартли, ― ответил Полуянов. ― С посланием моего прадеда я уже ничего не смог бы сделать. Боюсь, оно уже перекочевало из архива СВР в руки Бартли. Другое дело, письмо французского канцлера – только я знал, где его искать в Москве… Скажу сразу, я не представляю, как эти письма могут помочь в поиске реликвии тамплиеров, но мне очевидно, что эти документы не должны оказаться у Бартли и компании. Считайте это требованием исторической справедливости.
– Хорошо, это понятно. ― Сарычев хотел получить исчерпывающие и подробные объяснения. ― Значит, появившись в Москве, вы пришли к Андрееву и потребовали у него письмо Ногаре?
– Я позвонил ему, мы договорились о встрече. Когда я появился у него, он встретил меня очень холодно и подозрительно. Академик был настроен очень враждебно, наш разговор превратился в выяснение отношений… Вдруг Андрееву стало плохо – не выдержало сердце… Я хотел помочь ему, но всё произошло очень быстро. Я не успел ничего сделать…
– Увидев, что Андреев умер, вы решили покопаться в его вещах?
– Мне нужно было найти письмо.
– Но вы не нашли его, а когда в квартиру вернулись родственники Андреева, бежали.
– Да, так оно и было, ― согласился Полуянов.
– Как вы узнали, что письмо хранится у Верхова?
– Карина рассказала мне, что Верхов и Руслан работали вместе с Андреевым над телевизионной передачей о тамплиерах. Я подумал, что академик мог оставить послание кому-нибудь из них.
– Вы встречались с Кариной?
– Да, это был первый человек, с которым я увиделся в Москве… Она же всё-таки моя дочь.
Карина всё знала, пронеслось у меня в голове. С самого начала она знала всё и молчала. Она обманывала меня: когда мы говорили об её пропавшем отце, она уже к тому времени виделась с ним в Москве. Я прикусил губу, где-то внутри под ложечкой тоскливо заныло.
– Итак, вы решили увидеться с Верховым? ― задал вопрос Сарычев.
– Да, ― ответил Полуянов, ― я встретился с ним… И эту встречу было не так просто организовать – телефоны Верхова прослушивали, а за его домом установили наблюдение. Пришлось пойти на некоторую хитрость и инициировать случайное знакомство в людном месте, в ближайшем от его квартиры универсаме, где он обычно отоваривался. Верхов не стал скрывать, что письмо у него. Мы договорились, что он отдаст его мне… Не бесплатно, конечно. Но Сергей решил подстраховаться и пригласил на нашу встречу ещё и вас, Руслан. ― Полуянов посмотрел на меня. ― Его можно было понять – он боялся. К сожалению, сделка не состоялась. Верхов погиб… И я узнал об этом раньше, чем появился на встрече.
– Откуда? ― удивился Сарычев.
– Я был на месте происшествия и видел всё своими глазами.
– Вы следили за Сергеем? ― спросил Сарычев.
– Да. Я должен был быть уверен, что он не приведёт за собой хвост… Всё произошло случайно. Они не хотели его убивать, это было совсем не в их интересах. Верхов заметил, что за ним наблюдают, пытался убежать и попал под машину. Я видел, как люди Бартли, прежде чем скрыться, обыскали его, уже мёртвого… Но они ничего не нашли. Я это видел…
Затаив дыхание, я слушал рассказ Полуянова.
– Вы решили, что письмо могло находиться у Руслана, и потому всё равно пришли в клуб? ― продолжил Сарычев свой допрос.
– Да, я подозревал, что Руслан мог быть в курсе дела… Но, увидев его, я понял, что он ничего не знал о договорённости и не слышал никогда о письме. Тем не менее я решил вступить в контакт с ним и оставить неявное сообщение о том, как можно меня найти. Я подозревал, что Верхов перед смертью успел спрятать письмо и передать каким-то образом Руслану информацию об этом. Подозревая, что Руслан уже мог находиться под наблюдением, я решил оставить неприметный знак, который должен был рано или поздно указать ему путь… Вот, в принципе, и вся история.