Майор бросил на меня выразительный взгляд – мол, парень, это от тебя зависит; но ответил он по-другому, практически официально:
– У меня, как представителя правоохранительных органов, к ней вопросов нет. Захочет уехать с отцом – уедет, захочет остаться в Москве – тревожить не будем.
Я грустно усмехнулся, вспомнив свою фотографию и фотографию Сарычева под грозной кричащей надписью «Их разыскивает милиция». Слова Сарычева звучали подозрительно уверенно. Слишком уж убеждён был майор в том, что ему удастся выкрутиться из той неприятной истории, в которую он попал. Не успел ли он о чём-то договориться с Рыбаковым во время последней встречи? Почему-то я был абсолютно уверен, что связи дяди могли помочь племяннику одержать верх над Пахомовым и Бартли. Что могли попросить взамен? Загадочный перстень Соломона?..
– Так ты с нами? ― нетерпеливо, немного повысив голос, повторил вопрос Сарычев и бросил через плечо тревожный взгляд на пустую гостиную.
– Да…
Я нашёл Карину в её комнате. Она была одна, стояла у окна, задумчиво смотря куда-то вдаль. Я подошёл к ней и тихонько обнял за плечи. Она улыбнулась и, ласково накрыв мои пальцы своей ладошкой, склонила голову на мою руку. Я прижался к ней, вдохнув волшебный, одурманивающий запах её волос, отливающих удивительным и притягательным блеском.
– Завтра всё закончится, ― сказал я.
– Нет, ― тихо и твёрдо ответила она и поспешно повернулась ко мне лицом. ― Завтра у нас всё только начнётся.
Её широко открытые, трогательно блестящие глаза светились как-то по-особенному добро и нежно. Я никогда раньше не видел её такой счастливой и даже слегка смутился.
– Руся, я должна тебе сказать, ― медленно проговорила она, сделав паузу. ― Я беременна.
Во мне что-то взорвалось. Я оглох, я остолбенел, не в силах не то что толком разобраться в охвативших меня противоречивых чувствах, но даже двинуться с места и отвести свой ошеломлённый взгляд от Карины. Как? Она беременна. Но неужели?.. Но ведь это вполне могло быть, начал я осознавать простую истину… Карина бережно взяла мои руки в свои ладони и, чувствуя моё напряжение, попыталась успокоить меня:
– У нас будет маленький. ― Она погладила мои руки, нерешительно и доверчиво заглядывая мне в глаза. ― Это же хорошо. ― В её словах было и утверждение, и восторг, и вопрос, и сомнение – всё вместе и сразу. Она хотела, чтобы я что-то ответил. Я же молчал.
– Ты меня любишь? ― Карина надула губы и состроила милую наивную гримасу. Я не удержался и улыбнулся:
– Конечно, да. ― Здравый смысл стал потихоньку возвращаться ко мне. ― А ты… ― Я запнулся. ― Ты уверена?
Она расплылась в бесконечно радостной улыбке, поцеловала меня и два раза уверенно мотнула головой сверху вниз. «Однако», ― озадаченно подумал я. Я уже не знал, чего было больше во мне – изумления, растерянности или такой неожиданной и непонятной радости. Всё действительно только начиналось.
– Я уже говорила с отцом, ― деловито объявила Карина. ― Он очень хочет, чтобы я уехала вместе с ним. Я же сказала, что могу это сделать только с тобой. Он был только рад этому решению.
Я схватился рукой за голову, недоумённо бормоча:
– Но куда?.. Как?..
– Отец всё устроит. Я ему верю, у него всё получится. ― Карина прижалась ко мне и быстро говорила: ― У него очень серьёзные связи. Мы спрячемся где-нибудь, и никто нас не найдёт, ни ФСБ, ни ЦРУ, ни кто-либо ещё.
– Но почему мы с тобой должны бежать? ― удивлённо спросил я. ― Мы ни в чём не виноваты. Скоро всё решится, мы сможем остаться в Москве. Нас смогут защитить.
– Отец – единственная наша защита, ― шептала Карина. ― Он уже богат, а если сможет продать перстень, будет очень, очень богат… Мы устроимся жить в тихом, далёком городке на берегу моря и начнём новую жизнь втроём – ты, я и наш ребёнок… Это ли не счастье? ― Она подняла глаза, они блестели от вдруг навернувшихся слёз.
Я потупил взор, отрешённо уставившись в пол. Мне вдруг стало душно, я не мог сейчас здраво рассуждать, но понимал, что должен решиться… «А как же родители? Я же не смогу их даже увидеть. Однако это же моя жизнь, и только я могу ею распоряжаться… Можно ведь им будет позже сообщить о том, что у меня всё нормально, а потом всё должно образумиться», ― подумал я и понял, что уже сделал свой выбор. Теперь я не мог оставить Карину, я должен был уехать вместе с ней и позаботиться о своём ребёнке. Что ж, так тому и быть, рассудил я; вероятно, это и есть судьба…
Утром, провожая меня, Карина осторожно положила мне в карман ключ от квартиры и, целуя, тихо прошептала: «У мужа должен быть ключ от квартиры его жены. Я буду тебя ждать». Никто ничего не заметил, только Полуянов, который не мог ничего слышать, всё-таки по-особенному внимательно наблюдал, как мы прощались с Кариной.