У нас появилась тёмно-синяя «шестёрка» – опять постарался Бурят. До места мы добрались быстро и без происшествий – благо, дом Надежды Селиной был недалеко. Ровно в двенадцать часов дня мы были на улице Строителей. Чтобы убедиться, что в квартире Надежды Селиной никого нет, Сарычев несколько раз набрал на домофоне номер квартиры 139. Никто не отвечал. Когда уже на третий продолжительный вызов так никто и не отозвался, мы решили начать свою операцию. На этот раз наше проникновение в подъезд прошло совсем по-другому, нежели в первый раз. Ждать, что кто-нибудь из жителей войдёт или выйдет, не пришлось. Попробовав несколько номеров квартир, Сарычев вскоре услышал ожидаемое «да». «Сантехники. У вас на первом этаже трубу прорвало», ― отрывисто и нечленораздельно буркнул майор и в ответ получил знакомый писк открываемой двери. Уже в подъезде я опять встретил знакомого седого старика с пуделем. На этот раз, удивлённый появлением столь представительной компании незнакомых мужчин в своём подъезде, он на мгновение замер, с подозрением посмотрев на нас.
– Здравствуйте, папаша, ― весело приветствовал его Сарычев и, подмигнув, пояснил: ― Ремонт.
Старик оценивающе посмотрел на большую сумку с инструментами, которую держал Бурят, и, видимо удовлетворённый объяснением, направился к выходу. На пятый этаж мы поднялись на лифте. Старались особо не шуметь. Пока Бурят, орудуя какими-то железками, колдовал с замком, Сарычев стоял у двери соседа, предусмотрительно залепив глазок жвачкой; я находился на площадке этажом выше, а Полуянов – этажом ниже, чтобы предупредить внезапное появление кого-то из жителей дома. Прошло минут десять нервного ожидания прежде, чем щёлкнул замок входной двери и Бурят, вытерев пот со лба, облегчённо выдохнул. Мы быстро зашли в квартиру и аккуратно прикрыли за собой дверь.
Это была большая трёхкомнатная квартира. Я остановился в коридоре, виновато оглядываясь. Неприятное чувство сковало меня. Никогда раньше я не был в чужой квартире без хозяев, да ещё с такой неблаговидной целью. Мне было откровенно стыдно за то, что мы собирались совершить. Сарычев легонько толкнул меня в спину.
– Проходи и чувствуй себя как дома, ― сказал он с шутливой язвительностью и протянул мне хэбэшные перчатки. ― Только не будем здесь следить.
– Разделимся? ― предложил Полуянов.
– Думаю, нам лучше держаться вместе, ― предупредительно заметил Сарычев.
– Не доверяете? ― поинтересовался Полуянов у майора.
– Так надёжнее, ― уверил тот.
Начали с самой большой комнаты, вероятно, служившей гостиной. Оглядываясь со стыдливым любопытством, я отметил про себя, что Надежда Селина не была бедной женщиной и имела особый вкус к ценным вещам. На полу лежал настоящий персидский ковёр довольно тонкой работы. Он был наверняка очень старый – в двух-трёх местах ковёр был затёрт до залысин, что, однако, совсем не портило его богатый вид. На стене висела большая картина в золочёной рамке с видом соснового бора. В углу около массивного дубового стола на комоде стоял высокий бронзовый подсвечник в виде ставшего на дыбы коня. Большую часть комнаты занимал длинный угловой диван, своей новомодной стильностью резко контрастировавший с другой мебелью комнаты, особенно с высоким резным буфетом тёмно-орехового цвета, которому, судя по всему, было не менее сотни лет. Именно в буфет в первую очередь и залез Сарычев, вытаскивая на свет сначала коробочки со столовыми приборами, бокалы, тарелки, чашки, а потом – спрятанную по дальним углам буфета всякую всячину: наручные часы в коробках, сувениры, стопки открыток и буклетов. Пока Сарычев вытаскивал содержимое буфета, Бурят обследовал комод. Мы же с Полуяновым смотрели на происходящее вокруг с нескрываемым пренебрежением и досадой, не желая даже прикасаться к чужим вещам.
– Ну, что стоим? ― раздражённо бросил через плечо Сарычев. ― Диван проверьте.
Я и Полуянов стали осторожно снимать и складывать аккуратно на пол диванные подушки, внимательно рассматривая пустые места между деревянным настилом и полом. На дорогой персидский ковёр упал тяжёлый большой конверт, из которого вывалились две тугие пачки долларов, перетянутые тонкими резинками.
– Какая неосмотрительность, ― проворчал Сарычев и небрежно забросил конверт обратно в угол буфета. ― Деньги надо хранить в сберегательной кассе.
Через несколько минут в гостиной не осталось ни одного непроверенного места. Бурят даже скинул дорогой ковёр и простучал пол в поисках скрытых пустот. Мы нашли деньги, драгоценности, но того, что нам было нужно, не было.