– Так почему проект закрыт? – встрепенулся я. – Кому нужно было его закрыть?
Повисла странная пауза. Сергей молча допил свою стопку водки, закусив её так кстати появившимся на столе солёным огурцом.
– Не знаю, дружище, – пробормотал он загадочно. – Не знаю, что тут происходит, но всё это мне не нравится… Я чувствую что-то странное, Руслан, и продолжение этого представления мне уже не интересно. Для меня занавес закрылся…
Сергей посмотрел на часы и не спеша поднялся из-за стола.
– Поеду домой, надо поспать, а потом в редакцию – буду каяться. Пожелай мне удачи…
Верхов махнул привычно рукой на прощание и направился к выходу.
Когда Сергей ушёл, я ещё некоторое время сидел на веранде, бесцельно разглядывая проезжавшие мимо автомобили. Сказать, что я был удивлён признаниями Сергея, значит было ничего не сказать. Я не мог отделаться от мысли, что история, в которую были вовлечены я и Карина, была необычайно запутана, представляя из себя клубок необычных и непонятных связей. Я видел искреннее разочарование в глазах Сергея, я верил ему и знал, что он говорил правду. Но всю ли? Почему Карина заинтересовалась орденом Храма? Желание дочери узнать, чем жил её отец? Но при чём здесь Верхов и телевидение? Откуда Карина знает Кубарева? Почему так долго Карина при помощи Сергея скрывала от меня то, что она дочь Полуянова, и то, что она всерьёз интересуется историей тамплиеров? И в конце концов, что заставило или кто заставил Кубарева так резко изменить своё мнение о проекте? На эти вопросы могла ответить только она, моя Карина. Я набрал номер её мобильного телефона.
Мы встретились в сквере около университета. Карина поцеловала меня и села рядом на скамейке.
– Я скучала, – тихо сказала она, нежно прижавшись ко мне.
Я обнял Карину, и несколько минут мы сидели молча. Наконец я нарушил это тягостное для меня молчание:
– За последние сутки произошло так много событий, и я так много узнал. Я даже не знаю, с чего начать…
– Начни с главного, – не поднимая головы с моего плеча, сказала Карина.
– Умер академик Андреев.
Карина подняла голову и удивлённо взглянула на меня.
– Тот самый Андреев?!
– Да, тот самый. У него было слабое сердце… Но это ещё не всё. Наш проект, о котором я тебе говорил раньше, теперь закрыт. Телевизионный продюсер, который хотел его осуществить, изменил своё мнение. Теперь орден Храма телевидению не нужен.
– Но почему? – вырвалось у Карины.
– Я думал, ты можешь мне это объяснить. – Я пристально посмотрел на Карину, пытаясь оценить её реакцию. – Ведь Кубарев – это твой знакомый.
Карина молча отвела глаза в сторону. Наступила неуютная пауза.
– Сегодня я говорил с Сергеем. Он мне всё рассказал, – продолжил я. – Он рассказал о том, что давно знал, что ты дочь Полуянова, что это ты придумала проект телевизионной передачи об ордене Храма и что это ты познакомила его с Кубаревым… И теперь я хочу задать тебе всего два вопроса. Почему вы от меня всё это скрывали? И кто закрыл проект?
Карина виновато улыбнулась, автоматическим движением руки поправила волосы и посмотрела мне в глаза:
– Руслан, прости меня, я не хотела тебя обидеть … Я просто боялась. Боялась за тебя, за нас… Всё это так внезапно произошло. И эта идея с орденом Храма… Я совсем не ожидала, что ты станешь участником проекта… Всё началось, когда Кубарев, знакомый моего отчима, будучи у нас, сказал, что было бы интересно создать на телевидении цикл передач о тайных страницах истории. Я предложила ему тему тамплиеров. Он ею очень заинтересовался. Среди знакомых историков у меня тогда был только Сергей, который с радостью ухватился за эту возможность заняться чем-то новым и перспективным. В итоге я их познакомила друг с другом.
– Но почему же из всего этого надо было устраивать тайну?! – воскликнул я.
– Мне казалось… – сдирая ногтем краску на скамейке и смотря куда-то в сторону, пыталась оправдываться Карина. – Я думала… что ты узнаешь, расстроишься и бросишь меня.
Эти по-детски наивные слова, это печальное личико как будто пробили возникшую было стену непонимания между нами. Небесно-голубые глаза Карины заблестели, и маленькая слезинка, оставляя мокрый след, медленно скатилась по её щеке. Мои сомнения и обида куда-то улетучились. Я крепко прижал Карину к себе, заключив её в объятия.
– Глупышка, – приговаривал я, а сам улыбался. – Господи, какая ж ты глупышка…
– Прости меня, Руся, – тихо всхлипывая, говорила Карина. – Это, наверное, так глупо и наивно… Но я боялась, я действительно боялась за тебя, за нас… Потому и просила Сергея не говорить об этом.