Оглядываясь кругом, я неожиданно столкнулся взглядом с человеком, который также не без интереса разглядывал меня самого. Одиноко сидящий за дальним столиком мужчина тяжело и пристально смотрел на меня, не отводя своих глаз ни на мгновение. Я сразу обратил внимание на сосредоточенный, любопытствующий взгляд этого человека и его неподвижные зелёные глаза, которые в неярком и мигающем свете клуба приобретали странный блеск, напоминая в своей оцепеневшей выразительности и глубине цвета кошачьи глаза. Мужчина лет сорока в хорошем летнем костюме и белоснежной рубашке явно не входил в число постоянных посетителей ночных клубов. По внешнему виду он скорее был похож на иностранца. Тёмно-русые волосы, яркие зелёные глаза в сочетании с тонкими чертами лица придавали его облику нечто особенное, неуловимо-загадочное, настораживающее. Это необычное лицо незнакомца одновременно притягивало и отталкивало своей сосредоточенной восковой неподвижностью. Увидев, что я заметил его, незнакомец широко улыбнулся, показав ряд белых зубов, и отвёл свой странный взгляд.
Верхова всё не было, и я решил выпить ещё. Я отправился к барной стойке, которая находилась в другом, более спокойном зале, где музыка была уже не так ощутимо близка моим перепонкам, и заказал себе водки – настроение требовало повысить градус.
Вдруг рубиновая капля упала в мою рюмку, тонкими клубящимися, мгновенно исчезающими ниточками разрезала прозрачную жидкость и растворилась, окрасив водку в слабый мутно-красный цвет. Я поднял голову. Рядом со мной стоял тот самый незнакомец, который только что с интересом разглядывал меня.
– Извините, ради бога. Это гранатовый сок.
Я отодвинул рюмку. Незнакомец тут же заказал мне ещё одну. Мне показалось, он участливо улыбнулся, не сводя с меня своих внимательных кошачьих глаз.
– Извините, моя неловкость… – Незнакомец виновато и смущённо пожал плечами.
– Ничего страшного, – пробормотал я, надеясь, что незнакомец тотчас исчезнет, посчитав инцидент исчерпанным. Но последнего не произошло. Незнакомец присел рядом со мной и аккуратно поставил на барную стойку стакан с гранатовым соком.
– Презабавное местечко, – сказал он и заинтересованно посмотрел на меня, пытаясь вызвать на разговор.
Я молча проигнорировал его замечание, ситуация начинала меня раздражать. «Почему этот тип пристал ко мне? Неужели я похож на голубого?» – пронеслось в моей голове.
– А я вас, кажется, уже встречал, молодой человек, – вдруг сказал незнакомец.
Я удивлённо посмотрел на него.
– Нет, нет, мы лично не знакомы, не пытайтесь меня вспомнить. Просто я вас видел вместе с Кубаревым.
– И что? – зло и недоумённо бросил я.
– Нет, ничего… Меня зовут Померанцев Сергей Александрович, я работаю в Институте всеобщей истории Российской академии наук и являюсь консультантом на телевидении. Мы договорились сегодня встретиться с Сергеем Верховым и обсудить наш, то есть, простите, ваш проект с тамплиерами. Вы, как я понимаю, работаете с Сергеем?
– Да, – ответил я, недоверчиво поглядывая на собеседника.
– Что ж, будем знакомы. – Померанцев улыбнулся и протянул мне руку.
– Руслан, – представился я, пожимая ладонь незнакомца.
– А Сергея ещё нет? – спросил Померанцев озабоченно.
– Пока нет. – Я попытался набрать номер мобильного Верхова, но тот был выключен.
– А вы, значит, пишете диссертацию по тамплиерам?
– Нет, просто интересуюсь.
– Я в своё время тоже интересовался этим вопросом… Конечно, не самое подходящее место для разговоров на эту тему. – Померанцев усмехнулся, скривив краешки тонких губ, и окинул помещение печальным взглядом.
Я пожал плечами, не скрывая своего удивления неожиданным появлением консультанта по истории в ночном клубе.
– Как мне кажется, – продолжил странный собеседник, – история тамплиеров давно перестала быть единой и подтверждённой цепью реальных исторических событий; она представляет собой набор мистических легенд и невероятных версий. Общественное сознание склонно усматривать в любой исторической трагедии тайну, столкновение скрытых от обычного наблюдения интересов. Потому, при отсутствии подтверждённых исторических свидетельств и наличии большого числа сомнительных источников, любая трактовка того или иного исторического факта имеет своё право на существование и, более того, может быть признана истинным вариантом объяснения.
– Тем не менее, истина должна быть одной, – заметил я.