– Значит, у рыцарей Храма была очень ценная вещь, которой они или поклонялись, или каким-то образом использовали в своих интересах… Я правильно понимаю?
– Это просто одна из многих мистических версий истории, собственно к науке истории имеющая очень далёкое отношение. Подтверждений этой версии нет никаких… ― сказал я и внезапно умолк, неуклюже оборвав своё объяснение, – я вспомнил письмо Гийома де Ногаре.
Сарычев задумчиво почесал свой небритый со вчерашнего дня подбородок и недоверчиво посмотрел на меня.
– А может, эта странная вещица была у Андреева? ― рассуждал он вслух. ― И Полуянов приехал за ней в Москву?
«Они не знают, почему Полуянов приехал в Москву, они не знают, что он ищет здесь», ― пронеслось у меня в голове. Я сжал руки. Рассказывать или не рассказывать о злополучном конверте? Я посмотрел на майора. Сильный, спокойный, рассудительный, уверенный в себе человек. Скорее всего, ему можно доверять. Сарычев казался мне простым, но честным исполнителем. Он выполняет приказ и старается сделать то, что ему поручено, хорошо и правильно. Он склонен к справедливости, он доверяет мне. Но чей приказ он выполняет, орудием в чьих руках является, какая роль у него в этой игре? Я прикусил губу. Совершённая сейчас мною ошибка может дорого обойтись не только мне…
– Что ищет Полуянов? ― в лоб спросил Сарычев, буравя меня своим взглядом, и вдруг добавил, будто прочитав мои мысли: ― Руслан, ты знаешь, что это такое… Более того, ты знаешь, где оно находится.
Майор испытующе посмотрел на меня. Я молчал.
– Из-за этой вещицы погибли уже два человека, и ты был на волосок от этой участи, ― сказал Сарычев. ― Всё стало слишком серьёзно. Люди, которые охотятся за тобой, не намерены шутить, понимаешь. Что это такое?
Я молчал, уставившись в пол.
– Руслан, теперь только мы можем тебя защитить. Но ты нам должен помочь.
Наступила долгая нервная пауза.
– Это письмо, ― наконец выдавил я, решившись.
– Письмо? ― недоверчиво переспросил Сарычев.
– Полуянову нужно было письмо, которое хранилось у Андреева.
– Что это за письмо?
– Оригинал послания Гийома де Ногаре некоему барону П.
Светлые глаза Сарычева округлились. Он замер в недоумении.
– Кто это такие? ― В словах майора прозвучало абсолютно искреннее изумление.
Я подробно рассказал о канцлере Филиппа Красивого, который стал основным вдохновителем и организатором процесса тамплиеров.
– И чем же примечательно это письмо средневекового канцлера? ― спросил Сарычев.
– Если оно действительно подлинно, то это означает, что против ордена был организован заговор, причём инициаторами этого заговора стали некоторые члены самого ордена.
– Это имеет какое-то особое историческое значение? ― удивлённо спросил Сарычев, надеясь прояснить для себя что-то важное.
– Для исторической науки – огромное! Во многом это переворачивает все наши представления об исторической судьбе ордена Храма и ставит новые вопросы о его структуре, организации, цели существования, причинах гибели.
Мои слова абсолютно не убедили Сарычева. Он вытащил сигарету и закурил. Блестящие светло-серые глаза, по-детски сосредоточенное, но непонимающее лицо. Сейчас он был похож на обиженного и недоумевающего ребёнка, которому вместо долгожданного подарка на день рождения вручили учебник по высшей математике. Вызывало вопросы не только то, что его оставили без настоящего подарка, но и то, с каким тайным смыслом ему вручили эту, казалось бы, абсолютно ненужную вещь.
– И это всё? ― вырвалось у майора, в его голосе звучало неподдельное разочарование.
Когда я утвердительно кивнул, Сарычев заставил меня на память в подробностях пересказать послание Ногаре. Я исполнил его просьбу. Но это никак не изменило его задумчиво-удивлённого выражения лица. Нервно куря, он пытался найти во всём, что я рассказал, хоть какую-то зацепку, объясняющую странный болезненный интерес Полуянова и моих неизвестных преследователей к этому письму. Прошло некоторое время, прежде чем сотрудник спецслужб, убедившись, что не может обнаружить во всём происходящем хоть какой-то понятный ему смысл, обратился за помощью к историку, то есть ко мне:
– Предположим, что это научная историческая сенсация. Но кому, кроме историков, это может быть интересно? Мне сложно поверить, что целая группа хорошо подготовленных профессионалов из спецслужб орудует в городе, убивая людей, чтобы достать древнее письмо… Сколько может оно стоить?
Я улыбнулся:
– В денежном эквиваленте мне его сложно оценить, но сам документ, как товар, продукт явно не очень ходовой… А в научном плане – это сенсационная публикация, долгая интересная дискуссия и, возможно, всемирное признание в научном сообществе. Не так уж мало для амбициозного учёного, но совсем немного для человека, который хочет приобрести материальные блага… Но самое главное – это приоткрывает занавес тайны ордена Храма, точнее, тайны его трагического финала. Если всё, что написано в письме, правда, это значит, что у ордена существовала параллельная структура, это значит, что в последние годы своего существования он стал прибежищем для практически уничтоженной ереси катаров, что не могло самым прямым образом не повлиять на мировоззрение тамплиеров. Это также значит, что избранные, инициировавшие разгром ордена изнутри, остались в тени. И наконец, это значит, что реликвия, хранителями которой были тамплиеры и о существовании которой так долго, безосновательно и бесплодно говорили многочисленные историки, писатели и прочие искатели тайн, действительно существовала. Если нужна моя оценка этого письма, – это историческая бомба, которая должна сломать все подтверждённые ранее оценки истории тамплиеров и поставить ещё больше вопросов, связанных с этой темой, да и не только с ней…