Эта тема испытания могущества не только царской силы, но и царской мудрости была очень популярна в мифическом сознании древности. Существует большое количество версий этого сказания, которые, не изменяя сути сюжета, описывали по-разному детали мифического пересказа. Можно по-разному трактовать особый смысл этого предания, но многие видели в нём намек на тщетность земных сил человеческих перед лицом могущества зла, когда люди, теша себя сознанием своей силы, без божественной поддержки хотят утвердить себя истинными властителями сущего. Вообще, идея соприкосновения добра и зла, вопрос преходящей суетности земного могущества чрезвычайно характерны для дуалистического мировоззрения. И в целом понятно, почему отречённые предания о Соломоне, как и множественный ряд других апокрифов, таких, как «Сказание о Крестном Дереве» и «Вопросы Иоанна Богослова Господу», утвердились в среде ересей.
– Но неужели можно отождествить реального исторического царя Соломона и его мифический образ древних сказаний?
Ракицкий улыбнулся.
– Вы правы, Руслан, – сказал он. – Мифы, как плод художественного сознания, вряд ли могут стать однозначным некритическим подспорьем для исторической науки, но в них мы можем услышать эхо исторической памяти, увидеть загадку, скрытую под толщей мистического воображения. Недаром мотивы сказаний о Соломоне и демоне Асмодее проникли и утвердились во многих национальных преданиях. В мусульманских легендах роль Асмодея выполняет шайтан Сахр. Вспомним славянское сказание о Соломоне и Китоврасе, практически дословно повторяющее древнееврейскую историю. Китоврас в нём, наделённый особым демоническим умом, вызывает не только страх, но и некоторое сочувствие своим положением заключённого. В средневековых немецких сказках черты Асмодея мы можем заметить в странном герое народного эпоса Морольфе, хитром цинике и пересмешнике, который, с одной стороны, стремится принизить возвышенное, посмеяться над священным, но, с другой стороны, раскрывает и наказывает пороки, показывая пример особой шутовской традиции в народной смеховой культуре. Да что там говорить! Сам Мерлин, магический герой британских легенд, обнаруживает некоторое сюжетное и описательное сходство с талмудическим Асмодеем. Он рождён невинной девушкой от демона и, в противовес Иисусу Христу, призван стать проводником сил зла на земле. Но получается так, что Мерлин, искуплённый невинностью своей матери, встаёт на сторону добра, сохраняя тем не менее демоническую способность предвидения и нечеловеческую силу ума… По большому счёту, именно многоликий Асмодей (Морольф, Китоврас, Сахр, Мерлин), а не Соломон, становится со временем главным героем народных сказаний о противостоянии мудрого царя и демона-нигилиста.
И тут, полагаю, стоит поподробнее остановиться на этой удивительной мифологической личности. Это весьма примечательный демон. Он был известен ещё в древней иранской мифологии под именем Айшма-дэв (дух гнева, дух суда) и являлся одним из самых могущественных духов зла. Именно оттуда, из зороастрийских представлений древних персов, образ Асмодея перекочевал в иудаистскую мифологическую традицию и прочно там закрепился. В книге Товита архангел Рафаил спасает жизнь благочестивого Товия от ревности злого духа Асмодея. Товия должен был жениться на Сарре, семь предыдущих мужей которой были последовательно умерщвлены Асмодеем в брачную ночь. Архангел Рафаил помог Товию избавиться от Асмодея и прогнать его, сделав курение из сердца и печени рыбы. Однако это была не самая известная история, в которую был замешан демон Асмодей. По-настоящему знаменитым его сделало именно противоборство с Соломоном…
Происхождение Асмодея согласно иудейской традиции было очень туманным. По распространённой версии он был плодом связи смертной женщины и падшего ангела. В каббале Асмодей был пятым из десяти архидемонов. За ним закрепилась особая роль демона блуда и ярости. По Р.Бёртону он князь четвёртого чина демонов, у него особая миссия «карателя злодеяний»… Не правда ли, удивительная роль для князя тьмы! Согласно другим данным Асмодей опекает игорные заведения и может предсказывать будущее… Удивительна трансформация мифологических представлений об Асмодее. Из мстительного злобного духа, одержимого яростью и ревностью, коим он представлялся в книге Товита, Асмодей превращается в демонического философа, по глубине своей мудрости способного не только противостоять самому мудрому из людей – Соломону, но и, используя человеческие слабости последнего, превзойти его в мудрости, победить и наказать за гордыню. Именно такой образ Асмодея, жестокого мудреца и безжалостного карателя человеческих слабостей, и закрепился в поздней мифологии и средневековых народных легендах. У некоторых художников Нового времени Асмодей превращается в положительного героя, помогающего людям. Так, Асмодей в известном романе восемнадцатого века Алена Рене Лесажа «Хромой бес» помогает главному герою и устраивает его семейное счастье. Здесь бес, кроме того, что восстанавливает справедливость и творит добро, выступает ещё изобретателем каруселей, танцев, музыки, моды… Любопытное изменение роли! И, как видите, опять характерный дуалистический мотив в мифологии, смешение белого и чёрного, добра и зла, света и тьмы, которые как некие субстанции имеют вполне самостоятельное существование и, смешиваясь, формируют образ, обнаруживающий совершенно реальные и особенные психологические черты.