– И теперь вы решили взять инициативу в свои руки, захватив меня? ― спросил я.
Сарычев повернулся:
– Это мой единственный шанс. Мне нужно разобраться с Бартли.
– А если просто арестовать американца и его сообщников?
Сарычев горько усмехнулся:
– Во-первых, это птичка не моего уровня. Даже если бы я мог это сделать физически сейчас, не решился бы на это. Нужна особая санкция сверху, да и доказательств его противоправной деятельности нет. Во-вторых, в моём положении беглеца это вообще невозможно. Надо с ним поторговаться, а для этого нужен товар. Ты понимаешь, о чём я говорю…
– Полуянов? Я не знаю, где он сейчас находится.
– Но ты знаешь, где находится письмо. Не так ли? – Сарычев впился в меня глазами.
Я молчал.
– Генерал был прав. ― В голосе Сарычева я услышал удивительные для меня нотки удовлетворения от полученного молчаливого подтверждения своих слов. ― Ты не рассказал нам всего, что знал… Но, может быть, это было и к лучшему.
Последнее замечание майора мне уже не казалось странным. «Он не доверяет Пахомову и считает, что именно тот его подставил… Возможно, у генерала появились некоторые общие интересы с Бартли», ― пронеслось у меня в голове смелое предположение.
– Руслан, я прекрасно понимаю все твои опасения, ― сказал Сарычев. ― Я никак не могу подтвердить свои слова, но ты должен мне поверить. Мы нужны друг другу. Если ты поможешь мне решить вопрос с Бартли, я помогу тебе выбраться из этой истории и верну Карину.
– Что будет с Полуяновым?
– Мне он не нужен. Пусть уезжает куда хочет. Мне нужно письмо. Я хочу выменять его на голову Михаила, свою и твою безопасность.
– А если всё это обман с вашей стороны? – внезапно спросил я.
Майор развёл руками.
– Это, Руслан, вопрос доверия. Ты можешь только верить мне или не верить. Если тебе необходимы подтверждения, могу дать слово… Слово офицера.
– Но… – начал было я, однако, вспомнив слова Ракицкого о том, что послание Ногаре подделка, прикусил губу и после небольшого раздумья сказал: – Хорошо. Я принесу вам письмо.
глава 15
Я сидел на заднем сидении припаркованной около универсама «десятки» и безучастно смотрел в окно. Совсем недалеко возвышалась шестнадцатиэтажная высотка моего дома. Я печально разглядывал здание, по своей квартире в котором уже успел сильно соскучиться. Вспомнил раскиданные в беспорядке вещи, разобранную мебель. «Когда всё закончится, надо будет сделать, наконец, ремонт в квартире», – подумал я, краем глаза наблюдая за входом во двор.
Впереди на месте водителя сидел Сарычев, который, держа руки на руле, ритмично постукивал по нему пальцами, смотрел в боковое зеркальце и ждал… Он ждал Бурята. Тот уже пятнадцать минут назад ушёл за письмом Ногаре. Сарычев наотрез отказался выпускать меня из машины, уверенный в том, что за квартирой, а возможно, и за домом ведётся наблюдение. За документом пошёл Бурят. Натянув на свою круглую голову тёмную кепку и надев большие солнцезащитные очки, он скрылся во дворе моего дома. Прошло уже пятнадцать минут, а он всё не возвращался.
– А он действительно по национальности бурят? – нарушил я тишину, спросив майора про его помощника.
– Нет, калмык, – сухо ответил майор.
– А почему же тогда вы зовёте его Бурятом?
Сарычев улыбнулся, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, и пожал плечами.
– А бог его знает почему. Ещё на первой чеченской приклеилась к нему эта кличка.
– Вы воевали вместе?
– Да. Он был командиром взвода в моей роте.
– Спецназ?
– Нет. – Майор усмехнулся. – Пехота.
– А как же ФСБ?
– Закончил Академию ФСБ и пошёл работать… А вообще, считай, по знакомству устроили. Родственник у меня в конторе работал.
– Он вас и рекомендовал генералу Пахомову?
Сарычев нахмурился.
– Ты что, тоже шпион, как и Полуянов? – полушутливо, полусерьёзно бросил Сарычев и подозрительно посмотрел на меня в зеркало заднего вида.
– Да так просто, любопытно было, – сказал я с наигранным равнодушием, опять уставившись в окно.
«Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой», – всплыли в памяти почему-то известные строчки из песни детского мультика. Я отсутствующим взглядом посмотрел на здание универсама, автоматические двери которого с характерным щелчком открывались и закрывались, пропуская внутрь и выпуская наружу немногочисленных летним днём покупателей. А что если?.. Моя мысль уцепилась за маленькую, но характерную деталь рассказа Марины, лаборантки нашей кафедры. Рыжий кагэбэшник… Простой исполнитель со временем стал генералом. А его начальник?