На выходе, меня пришла проводить хозяйка дома, Фелин.
— Надеюсь, твоё путешествие будет лёгким, Вик. Будь осторожен и, на всякий случай, не слишком доверяй Донконгу. Он не из тех, кто что-то делает просто так, хоть мой муж и доверяет ему? — шёпотом предупредила она меня.
— Я понял, спасибо. Очень мило с твоей стороны прийти и попрощаться со мной, — улыбнулся я, делая вид, что последней фразы не было, хоть это и не значит, что я её не учту.
— О, Карл! Так это ты? — удивилась Фелин.
— Ты что, уже и различать нас можешь?! — не удержался я.
— Так, я всё-таки была права? Карл и Вик — два разных человека, как интересно, — легонько улыбнулась она, отвернулась и, не поворачиваясь, сказала. — Я буду молиться, — и закрыла за собой дверь.
— Надеюсь, за нас обоих…
— Конечно за нас обоих, дурень! Может, с Богами ты договоришься, но с монстрами вряд ли, — вставил свои пять копеек в прощание мужчина с кошачьей головой одетый, как ковбой. — Садись уже в повозку, мы должны до рассвета добраться до оазиса в пустыне Белис. Не успеем — подохнем от жары.
Я молча сел в повозку рядом с Донконгом. Тот шарахнулся от меня, уставился и с голосом полный возмущения произнёс:
— Ты чего это?!
— Что? Я сел в повозку, как ты и велел.
— Я велел тебе сесть в повозку сзади. А ну пошёл отсюда! — притворился «учитель», что сейчас ударит.
— Вот ещё! Я туда не полезу, у меня, из-за этих повозок, психологическая травма! — упёрся я, скрестив руки и скорчив недовольную рожу.
— Чё у тебя от повозок?! Так, не пудри мне мозги и иди отсюда, мне соседи не нужны! Кыш-кыш! — прогонял он меня.
— А если я сбегу? Мне не сложно, да и в пустыне я уже как-то выживал, — ехидно улыбнулся я.
— Вот гадёныш! — Донконг продержал волнительную паузу, сверля при этом меня взглядом и нервно дёргая хвостом. — Ладно… Ладно! Только, сиди на жопе смирно. Ноа! — скомандовал он лошади и та медленно начала тянуть повозку.
Я вцепился обеими руками в рюкзак, будучи полным энергии и предвкушения чего-то невероятного.
Мы очень долго шли по бесплодной пустыне, пока, в конце концов, не дошли до края пустыни Белис, как я понял. Меня сильно удивил довольно резкий переход с засушливых земель, на невероятные песчаные дюны. Ветер дул, и касаясь этих дюн, поднимал в воздух крупицы песка, что сверкали в лунном свете. Хоть луна и была полной, звёзды всё равно сияли ярко, в городе никогда такого не увидишь. Этот пейзаж завораживал.
Пусть дюны и неподвижны, но всё равно создают иллюзию бескрайнего, бушующего океана. Холодный и сильный ветер дул, освежая мои воспоминания из дома. Где-то там далеко, на планете Земля, есть старенький дом у океана. Нет песчаных пляжей, нет туристов, нет магазинчиков или отелей, но есть дом, в котором я вырос.
Чувствую запах моря, водорослей и рыбы. Всегда ненавидел этот запах. Теперь же, когда мои воспоминания пробудили его заново, хочу насладиться им подольше. Но это не возможно…
Повозка остановилась ровно у края, и Дон, я так решил его называть, начал что-то с повозкой делать.
— Что сидишь, иди и помоги! — крикнул он мне. Я встал и подошёл к нему. — Вот! — протянул он мне длинные и плоские палки больше похожие на лыжи. — Будешь мне их подавать, когда понадобятся.
На что я просто кивнул, и столбом стоял с этими палками, пока он выкручивал колесо у повозки. Когда он протянул мне руку, я тут же подал ему одну лыжу, которую Дон, впоследствии, прикрепил вместо колеса. Думаю, что это помогает быстрее идти с повозкой по песку, ведь он довольно зыбкий и колёса проваливаются.
Как только мы разобрались с повозкой, наш путь продолжился. Не сказать, что ночь пролетела незаметно, но по степени усталости лошади, можно понять, как долго мы уже бродим. Если вся дорога будет такой, нам никогда не добраться вовремя.
На горизонте уже виднелись первые лучи солнца, а оазиса как не было, так и нет.
— Ты уверен, что мы правильно идём? — решил спросить я.
— Я этим путём езжу уже с десяток лет. Как я, по-твоему, могу заблудиться?! Лучше сиди молча и смотри, мы скоро будем на месте. Лишь бы это солнце нас за хвост не поймало, — заволновался Дон.
— Ты не любишь солнце? — слегка улыбаясь, заметил я.
— Так, мелкий, когда я тебе разрешал разговаривать? И вообще, ты у нас тут больше должен солнце ненавидеть, — разозлился тот.
— Я же ничего не сделал! Да и почему я должен ненавидеть солнце? Мне нормально.