Несколько скрытых в стенах дверей разом распахнулись и оттуда выскочили наёмники. Они представляли собой весьма пёстрое зрелище – кожаные и стальные доспехи, мечи, шпаги, сабли, топоры в руках, многие несли с собой небольшие металлические щиты. Роднили всех только шлемы с забралами в виде жутковатых морд демонов, живо напомнившие мне горгулий с фасада палаццо. Среди них выделялся здоровенный детина в не то бронзовых, не то вовсе костяных доспехах. За спиной его висела пара длинных, явно двуручных мечей, причём так, чтобы их удобно было доставать правой и левой рукой. Какой же силой должен он обладать, чтобы размахивать ими обоими сразу? Шлем его отличался от остальных – он оставлял открытым лицо, а по форме напоминал череп какого-то ящера с распахнутой пастью. Из-под клыкастой верхней челюсти на меня смотрело лицо отпетого ублюдка и убийцы, которому всё равно, кого убивать, лишь бы платили. Слегка прищуренные глаза смотрели равнодушно, словно я был куском мяса, который надо разделать, не более того.
- Прикончить всех, - велел Дракулести, выходя из-за стола. – Ты ведь хотел, чтобы кровь лилась по полу рекой.
- Да! – прохрипел предводитель наёмников.
- Но не подведи меня снова, - осадил его тиран. – Второй ошибки я не прощу.
- Никого не щадить! – хриплым голосом скомандовал своим людям Курган, и наёмники ринулись на гостей.
Лишь когда пролилась первая кровь, те сбросили оцепенение и повскакали на ноги. Но было уже поздно – дорвавшиеся до насилия и грабежа наёмники разделывались с ними быстрыми ударами мечей и топоров.
Курган же прошёл мимо, не обратив внимания на вопящих господ. Он удивительно легко для человека такой массы запрыгнул на стол передо мной и медленно вытянул из ножен один из мечей, перехватив его двумя руками. Второй у него, что же – запасной, на случай, если первый сломается.
Я отступил на полшага, поднимая меч для защиты. Сейчас я снова остро пожалел о брошенных пистолетах. Правая рука, хоть и исцелённая какой-то ведьмой, носившей карту с посохом в Колоде, всё же так и норовила прострелить болью. И сейчас, как назло, локоть и пальцы начало дёргать, словно то сводило судорогой, то отпускало. Я покрепче сжал рукоять кампеадорского меча, готовясь к схватке.
О своих товарищах, оставшихся в коридоре, я позабыл совершенно. Как выяснилось, зря.
Правда, вместе с Гизбертом и Фантеской – вор как обычно куда-то запропастился, но я уверен, очень скоро наёмники в шлемах с демоническими личинами начнут падать с длинными, чёрными стрелами в щелях доспехов – в зал ворвались драгуны князя Корвино под предводительством молодого красавца в длиннополом кафтане. Все они были одеты примерно так же, под кафтанами позвякивали лёгкие кольчуги. В руках они сжимали тяжёлые сабли и пистолеты, из которых тут же принялись палить по опешившим от вторжения наёмникам.
Основной целью моего столь эффектного появления в палаццо, занимаемом Дракулести, и не менее эффектного входа в пиршественную залу, было именно скрыть их. Венгерских драгун из личного – конечно же, «чистого» - полка самого князя Корвино провёл в дом Абеле. Он не только запер охранников на первом этаже, но и открыл для княжеских солдат двери чёрного хода с обратной стороны большого дома. И вот теперь драгуны принялись с азартом рубить врагов, палить по ним из пистолетов, обрушивать им на головы жуткого вида клевцы, - в общем, делать то, для чего сюда и заявились по приказу своего сюзерена и командира.
Вот только мой противник никак не отреагировал на их появление. Курган взмахнул мечом и ринулся на меня, расшвыривая тяжёлыми башмаками остатки роскошных блюд. Для человека такой массы, да ещё и закованного в доспехи, двигался он чертовски ловко, заставляя вспомнить Гизберта. Я не рискнул парировать широкий удар его двуручника, уклонился, припав на колено, тут же рывком перекатился через плечо вперёд, молясь, чтобы на пути моём не оказалось графина или какой-нибудь тяжёлой салатницы. Обратным движением Курган попытался достать меня, но я оказался проворней – клинок его меча разминулся с моей головой буквально на волосок. Я кожей лица почувствовал движение воздуха, рассекаемого остро отточенной сталью. Вскочив на ноги, я тут же от души рубанул врага по спине. Однако тот сумел каким-то невероятным образом извернуться и отбил мой удар. Да с такой силой, что я едва со стола не улетел.
Но самое страшное, что Курган сразу же контратаковал с такой скоростью, что мне ничего не оставалось, кроме как попытаться парировать его могучий удар. Я успел перехватить кампеадорский меч обеими руками, но помогло это слабо. Запястья и предплечья буквально взорвались болью, таким сильным оказался вражеский удар.
Я отступил под натиском Кургана на полшага, даже не думая, куда именно, и нога предательски соскользнула с края стола. Пытаться сохранить равновесие я не стал – есть такое чувство, оно возникает, когда точно знаешь, что упадёшь, сколько ни дёргайся, как будто миновал некую точку, после которой сопротивление бесполезно. Вот именно так со мной и было – я рухнул со стола, больно приложившись плечом о перевёрнутый стул. Падение моё смягчил валявшийся тут же довольно упитанный покойник, одетый к тому же в набивной дублет. Я быстро скатился с него, не поднимаясь с пола, рванул в сторону. И правильно сделал – Курган обрушился на меня сверху, нанося очередной чудовищной силы удар. Клинок его меча разрубил тело неудачливого вельможи и звякнул об пол, выбив из него сноп искр.
Перекатившись через стрельнувшее болью плечо, я вскочил на ноги. Тут же пришлось уклоняться от нового стремительного выпада Кургана, на сей раз он попытался проткнуть меня. Я ушёл в сторону, рванулся вперёд, сокращая дистанцию, чтобы длина меча стала скорее недостатком, чем преимуществом противника. Курган не стал отступать вместо этого он снова ударил навстречу. Клинки скрестились – боль взорвалась в моих руках. Я едва сумел удержать оружие, однако отлично понимал – следующего удара мне не парировать. А он последовал так быстро, что уклониться я попросту не успевал.
С каким-то почти обречённым чувством внутри я вскинул кампеадорский меч для защиты. Клинки со звоном скрестились, боль в руках рванула просто запредельная, пальцы разжались сами собой и меч зазвенел по каменному полу у меня под ногами. Курган торжествующе взревел, вскидывая свой двуручник в последнем замахе. Я дёрнулся назад, пытаясь уклониться, хотя и понимал уж, что обречён – Дракулести переиграл меня, найдя себе отличную замену Бауму. Если не прямо сейчас, то через считанные мгновения этот ублюдок прикончит меня.
Однако случиться этому было не суждено. Я отлетел в сторону, отброшенный плечом Гизберта, врезавшегося в меня. Мечник успел даже ударить навстречу Кургану, отбив его удар своим жутким оружием. Я же покатился по полу, пачкаясь в крови убитых венецианских вельмож, наёмников и драгун. Как и хотел Курган если верить Дракулести, сейчас по залу текли настоящие реки крови.
Гизберт обрушил на Кургана град ударов, однако тот отбил почти все – я видел снопы искр, разлетающихся во все стороны, когда клинки их мечей бились друг о друга. Курган всё же отступил под натиском Гизберта. Он вскочил обратно на стол, чтобы тут же прыгнуть снова и приземлиться уже по другую его сторону.
Курган ещё отступил, как будто ему теперь нужно было больше пространства, и быстрым движением сунул левую руку за спину. Не знаю уж, что он там проделал, однако результат превзошёл все ожидания. В щелях доспехов Кургана засветились каким-то болотным светом – вроде как огоньки, что заводят глупцов в трясину – куски трубок, уходящие под броню, как мне показалось, прямо в тело воина. Он выпрямился и словно даже в росте прибавил, мышцы его стремительно увеличивались в объёме. Теперь стало ясно, почему доспехи были подогнаны так – то, что казалось небрежностью, было сделано намеренно, чтобы вместить быстро растущую мускулатуру. Кости Кургана трещали так, что слышно было даже мне, хотя я находился на приличном расстоянии, а вокруг кипела схватка. Лицо командира наёмников перекосило от боли, он стиснул зубы, но издал-таки хриплый стон. Когда же эта жуткая и удивительно быстрая трансформация завершилась, Курган каким-то почти нарочито медлительным движением извлёк из-за спины второй двуручник. Теперь-то в его лапищах они не казались такими уж большими.