Та самая, что несколько раз уже приходила ко мне, и которой я обещал починить ее куклу. Обещал... Совесть слегка кольнула в сердце.
"Подумаешь, обещал?"
Я тут же загнал ее куда подальше. И сосредоточиться на мыслях о самогоне. Так гораздо интереснее, чем думать о всяких пустяках.
К счастью, в проеме появился Пекарь.
- Ты чего тут? - обратился он а девочке. - А ну, марш в дом.
Кроха тут же шмыгнула внутрь, исчезнув в полумраке коридора.
Толстяк вышел ко мне, держа в руках большую пятилитровую бутыль. Видно было, что ноша для него не из легких. Он явно прихрамывал на одну ногу, лицо покрылось красными пятнами, а на лбу выступили бисеринки пота. Шумно дыша толстяк поставил бутыль передо мной и шумно выдохнул:
- Вот.
- Это все? - на всякий случай осведомился я.
- Да, все... Проваливай.
Я ухватил бутыль и собрался уже уходить, как вдруг глаз вновь различил лохматую головку возле дверного косяка. Любопытство взяло вверх.
- Погоди! - сказал я собравшемуся было уходить Пекарю. - А кто это у тебя?
- Где? - удивленно спросил толстяк.
- Девочка... Ну вон та... В дверях маячит...
Пекарь обернулся в сторону дома. Увидев, что в ее сторону смотрят, девочка тут же спряталась за дверь.
- Эта? - толстый, похожий на сосиску палец ткнул в сторону дома. - Это Белка.
- Белка? - спросил я, не понимая зачем.
- Ну да... Белка. - подтвердил Пекарь. - У меня живет. Года полтора как... Приемыш.
- А родители где?
- Умерли. Сгинули в лесу. Задрал их кто-то. Не знаю... Ей тогда три года всего было. Это ее дом, кстати... Где ты живешь, - в голосе толстяка послышался укор. Будто я виноват, что их убили.
Я сглотнул слюну, но промолчал.
- Мужики когда за дровами ходили, нашли то, что осталось. - продолжил Пекарь.- А дочку решили мне отдать. Я все равно в поле из-за ноги больше работать не мог... Так она и живет. Недавно на улицу выходить стала. А то сидела все в доме, носа не показывала. Вот только с одежонкой плохо. Из своей выросла уже, а у меня сын. Люди подкидывают, кто что может... По хозяйству помогает. Хорошая, добрая... Только не говорит совсем. С тех пор как родителей не стало, так и молчит. Так... Может что сказать время от времени... Но больше молчит. Сидит с куклой своей. Это все что осталось... Кстати, запропастилась куда-то кукла та... Видимо, совсем порвалась. Она ее никогда никому не дает, я пробовал забрать чтобы починить... Не давала. Может спрятала куда?..
- Ясно.
- А тебе зачем? - подозрительно нахмурился Пекарь.
- Да так... Просто, - пролепетал я.
- Вот и вали, нечего тут.
Поняв, что разговор окончен, я ухватил бутыль и потопал домой.
Дела...
После отповеди Пекаря на душе стало совсем хреново. Хотя чего можно было ожидать? Живу тут на птичьих правах. Считать что кто-то из местных этому рад - глупо. Думаю, у всех хоть раз возникало желание выгнать меня взашей, дабы глаза не мозолил. Это я сейчас успокоился немного, стараясь как можно больше времени проводить дома, потихоньку заливаясь самогонкой. Или бродить по лесу в одиночестве, не попадаясь никому на глаза. А раньше давал им прикурить. С тварями боролся, бросался на всех по пьяни. Как не убил кого - не знаю. Уберегла судьба от такого. В общем, не за что им меня любить. Чужой я... не такой... Чему удивляться?
С такими мыслями не заметил как добрался до дома. Волк встретил меня недовольным взглядом, тихонько прорычав.
Я молча прошел мимо него. Спустя минуту вышел, бросил оборотню огромный кусок мяса, хлопнул дверью, и спустя полчаса превратился в пускающее пузыри растение. Как всегда... Ничего нового.
А наутро пришла она...
Я только продрал глаза, собравшись похмелиться, как Волк вдруг заскулил, стремглав бросившись ко входу. Ткнулся носом в щель, виляя хвостом, словно дворовой Бобик.
Выйдя во двор, я уже знал кого увижу.
Белка стояла сведя руки за спиной, и как ни в чем не бывало, покачивалась с пятки на носок. Отворив калитку, я встал в проеме, глядя на маленькое чудо. Чудо беззаботно улыбнулось в ответ и протянула руку: