Лицо малышки тут же просияло.
- Теперь иди, - осторожно подтолкнув ее к выходу, отворил калитку, - а то и вправду будут искать.
Белка серьезно кивнула, подошла к Волку, на прощание погладив оборотня, и зашагала домой, смешно перебирая маленькими ножками.
Закрыв за ней дверь, я повернулся к Волку:
- И что это было?
Оборотень посмотрел на меня, сверкая глазищами. В ответ на поставленный вопрос мне пришло полное недоумение, вкупе с растерянностью, и какое-то новое чувство. Сродни заботе... Не знаю, как это описать, но почему-то в душе шевельнулась громадная ледяная глыба и стала раскалываться, освобождая от плена новые ощущения. И они мне нравились. Откуда-то появились силы. В тот день я впервые не взял в руки стакан, а занялся наведением порядка в доме. Чудеса? Именно!
На рассвете мы с Волком ушли в лес. Нужно было пополнить запасы, да и оборотню не мешало прошвырнуться в поисках свежатинки. Набродившись как следует, я по привычке позавтракал, отдохнул немного, после чего отправился в обратный путь.
Первым неладное почуял Волк. До деревни оставалось еще несколько километров, как мутант, вдруг, замер. Шерсть на загривке пошла волнами, затем вздыбилась на холке. Зверь оскалил зубы, будто собирался нападать.
- Что там, бродяга? - тихонько спросил я мутанта.
Вместо ответа оборотень сорвался с места и побежал. Я поспешил за ним.
Едва мы вышли на невысокий холм, откуда открывался вид на село, как в душе шевельнулся червячок опасности. Я почти бегом скатился вниз и быстро зашагал в сторону толпы, стоящей возле одного из домов. Подойдя ближе, понял что это дом Пекаря. Сердце больно кольнуло в предчувствии беды. Люди тесно стояли возле входа во двор и шумно переговаривались, периодически поглядывая на землю.
Волк угрожающе зарычал.
Я подошел ближе, почему-то зная, что увижу сейчас.
Заметив меня и Волка, селяне разом смолкли. Потом расступились, открыв взору страшную картину. На земле лежали тела. Три изуродованных, со странными рваными ранами на груди в области сердца. Пекарь, его жена и сын.
И тут меня как током ударило. Скрутило, словно мокрую тряпку, врезало по лицу чем-то тяжелым. Я почувствовал запах. Тот самый запах, преследовавший меня вот уже столько времени. Мучая по ночам, терзая в тот миг, когда я был трезв. Запах твари, убившей моих братьев, которых я бросил тогда... Это была она. Та самая мразь.
- Что же это?.. - обратился ко мне староста. - Как так?.. Их, почитай, уже пару лет в округе не видно... было... Никого... Вы же сказали, что всех уничтожите. И что? Куда вы смотрели?
Внезапно мне стало плохо. Я едва удержался на ногах. Сердце принялось бешено колотиться в груди, страх постепенно начал окутывать меня с ног до головы, туманя сознание и пробуждая дрожь. Пот выступил на лбу крупными каплями.
Вернул меня к реальности Волк. Оборотень обошел вокруг трупы, потом несколько раз принюхался и вопросительно посмотрел в мою сторону. Тут до меня дошло.
- А где девочка?
Начавшие было гудеть люди, разом смолкли и посмотрели на меня. Я повторил вопрос. В глазах нескольких мелькнуло понимание.
Не слыша никого, я рванул в дом. Перевернул там все вверх дном, но тела девочки так и не нашел. Обыскивая каждый угол, внутренне надеялся, что малышка где-нибудь спряталась, решив переждать пока все закончиться. Тщетно. Оставалось надеяться, что ей удалось сбежать. К сожалению, надежда так и умерла в зародыше, едва я забрался на чердак. Ступив на деревянный пол, тут же увидел лежащую там куклу. Наклонившись, поднял и сжал что есть силы, пока костяшки пальцев не побелели. На глаза навернулись слезы. Слезы собственного бессилия.
Круто развернувшись, я стремглав вылетел на улицу и побежал. Страх, долго державший меня, достиг апогея. Словно ураган влетел в дом. Подошел к столу, привычно потянувшись к бутылке. Страх вновь принялся вытаскивать из подсознания образы минувших лет: темный тоннель, крики умирающих братьев, и я, бегущий совсех ног к выходу. Пальцы разжались. Бутылка с глухим стуком упала на пол. Распираемый злобой на собственное малодушие, я наподдал ей носком, отправляя под кровать.
Так дело не пойдет. А если она еще жива? Кто пойдет ее спасать? Селяне? Да тварь их на куски порвет. И даже не поморщится. Противостоять ей могли только чистильщики. Или?.. От осознания собсвенной догадки меня вновь бросило в пот. Идти? Туда? Да это самоубийство. Я почти уже склонился к мысли, что надо оставить все как есть. Жизненный опыт говорил: чудес не бывает, девочки уже не в живых. Но только в душе упрямо сидел червячок. И с каждой секундой он грыз все сильнее, сильнее... Почему-то вспомнились маленькие ручонки, обнимавшие меня за ноги... Эти искренние и чистые глаза, открыто, преданно глядящие на меня...