Взявшись за револьвер, быстро обнаружил причину поломки. Вышла из строя пружина куркового механизма. Покопавшись в закромах из собранных с миру по нитке запчастей, отыскал нужную и быстро принялся за дело. Когда заканчивал, руки растряслись не на шутку. Хотя что там руки? Меня самого уже несколько раз бросало в дрожь. Отложив готовый револьвер, на секунду вернулся в дом, чтобы выпить воды. Не обнаружив искомую, резко вспомнил, что она давно закончилась, и я собирался сходить еще утром. Если в ближайшее время не решусь возобновить ее запасы - сильно рискую окончательно засохнуть.
Придется идти. Хотя не хотелось - страсть.
Закинув за плечи сидор, направился к колодцу, расположенному в центре деревни. Дорога к воде отняла не много времени, а вот сил... Спасибо, небо затянулось облаками, и солнце решило не радовать землю своим присутствием. Добравшись до колодца, первым делом решил напиться, а уж затем пополнять запасы. Вид плескавшейся воды в только что выуженном ведре, существенно приподнял настроение, и я с наслаждением припал губами, жадно глотая живительную влагу.
- Тять...
"Бум!"
Ведро выпало из рук, бахнулось оземь, обдав ноги холодной водой. От неожиданности я подпрыгнул, дабы не замочить одежду и повернулся на звук.
Недалеко от колодца стояло маленькое чумазое существо и смотрело на меня во все глаза.
"Это еще что?" - подумал я.
На проверку существо оказалось маленькой девочкой лет четырех-пяти. Старое все в лоскутах платьице, сквозь прорехи которого просматривалось худенькое тельце, всклокоченные волосы, которые кто-то пытался заплести в косички, но видимо бросил это занятие. Перепачканное сажей личико и два разноцветных глаза: серый и зеленый, явно выделявшиеся на общем фоне своей необычностью, дополняли картину. Кроха стояла, смешно сведя стопы маленьких ножек внутрь, неотрывно глядя на меня, явно собираясь сказать что-то очень важное.
- Чего тебе? - я не стал дожидаться важного момента.
Вместо ответа манюня выпростала руку из-за спины и протянула мне какую-то тряпку.
- Поцини, - последовала фраза.
Развернув обмотки, до недавнего времени бывшие куском армейской брезентовой палатки, я обнаружил там тряпичную куклу без головы. Кукла была настолько старой, что руки и ноги едва держались на местами прогнивших нитках. В нескольких местах во все стороны торчали куски соломы, выбивающиеся из дыр на туловище. Голова находилась в этом же свертке и представляла собой такое же убогое зрелище. Если не хуже. От когда-то нарисованного лица осталось лишь воспоминание.
Сказать, что мне совершенно не хотелось восстанавливать это жалкое подобие детской игрушки - не сказать ничего. Но видимо кроха была абсолютно противоположного мнения. Едва я сделал попытку вернуть ей сверток, как она тут же свела бровки к носу и отрицательно мотнула головой.
Я настойчиво повторил:
- На!
Девочка обиженно скривила ротик и вновь мотнула головой:
- Поцини!
- Да не могу я...
- Тятя, поцинци
- Ай, ну тебя!..
Я буквально впихнул ей сверток и повернулся спиной, с твердым намерением набрать воды. Не тут-то было:
- Тять...
- Да что ж такое!
Резко повернувшись на каблуках я состроил зверскую рожу:
- Отстань! Иди отсюда!
Испугавшись, кроха отшатнулась и замерла, не в силах пошевелиться. В глазах предательски заблестели слезы. Состроив рожицу, девочка шмыгнула носом.
- Э-э! Вот только соплей мне тут не надо! - поняв, что сейчас начнется откровенный рев, я задрал голову и посмотрел на небо: - Вот за что мне это?..
Вопрос остался без ответа.
Несколько раз глубоко вздохнув, опустил голову. Кроха стояла там же где была. Только теперь отчаянно размазывала слезы по чумазому лицу.