— Идем ко мне, — одними губами сказала она, и у нее внутри будто что-то оборвалось от его проникающего взгляда…
— А где это… у тебя? — шепотом поинтересовался он, наклонившись к ней еще ближе над столом, но по-прежнему не убирая руки с ее коленки.
— Я живу рядом… Или, может быть, у тебя на сегодня другие планы? — Она неожиданно расчетливым взглядом уставилась в его темные зрачки.
— А ты уверена, что у тебя нам будет абсолютно безопасно?
— Кажется, мой храбрый кавалер чего-то испугался? — удивилась она.
— Твой кавалер, дорогая, решительно ничего не боится. И уж тем более — за себя. Не по чину ему, понимаешь?
— И какой же у него чин? — хмыкнула она.
— Только тебе и по секрету… Полковник милиции.
— Врешь! — Она даже опешила.
— Документ показать? — усмехнулся он. — Могу… — Сунув руку во внутренний карман и отвернув чуть в сторону лацкан отлично сшитого пиджака, он показал ей красную книжицу с золотым тиснением. — Но это, дорогая, строго между нами. Посторонним знать совершенно незачем. Хотя сегодня я тут не по делу, а просто отдохнуть зашел, да вот увидел тебя и… обомлел. Бывает же, черт возьми, такая редкая красота! — и подумал: «А девка-то уже плывет… Еще немного усилий, и… никуда ты, блин, не денешься!»
— Вот как… Значит, днем ты бандитов ловишь, а по ночам охмуряешь красивых баб?
— Запомни на будущее, может пригодиться… Я никого не охмуряю. Это, скорее, ты сделала, возможно, даже сама того не очень и желая. Но, увы, я уже, кажется, полностью в твоей власти.
— Хорошо, мне придется это запомнить, но только и ты потом не отрекайся от своих слов, ладно?
— Договорились. А спрашивая тебя о том, спокойно ли там, куда ты хочешь привести меня, я имел в виду совсем иное. Будет ли тебе самой достаточно уютно и раскованно? Дело в том, что у меня, в силу профессии, имеется отличное помещение, где можно превосходно устроиться, абсолютно ничего не опасаясь. И тоже недалеко отсюда. Можно пешком пройтись. А на машине — так вообще десять минут.
Лишь на миг мелькнуло у нее сомнение — стоит ли ехать куда-то с этим ментом, если ты пока ничего, кроме чисто физического влечения, к нему не чувствуешь? Но с другой стороны, снова тащить к себе в койку очередного мужика тоже было как-то, наверное, не очень правильно. Мало ли какие могут случиться неожиданности?
Она посмотрела в глаза Вадима и… согласилась с его доводами. Правда, бросила все же фразу насчет того, одни ли они там у него будут? А то ведь по прошлой своей жизни, еще там, дома, познала однажды Анна, что такое «ленинский субботник», который просто обожает устраивать для себя эта проклятая ментовка. Не полковники, конечно, а те, что на рынках по точкам работают. Вадим же, как показалось, понял ее сомнения и с жаром поклялся, что ни при каких условиях теперь уже никому ее не отдаст. Подумав при этом, что он сказал почти правду. Пока, конечно, он сам собирался ею заниматься, ну а потом? Там видно будет. Отчего когда-нибудь не сделать приятное и друзьям? Девка-то, судя по всему, горячая, а если ее покрепче раскочегарить, устроить жесткие скачки, да при этом еще позволить себе некоторые с ней вольности, неизвестно, на что она будет согласна. Опыт — великое дело! И она — явно не новичок. Тем лучше. И себе спокойнее…
Не обращая внимания на ее слабые протесты, он сам оплатил счет, удивившись его величине. Это ж когда она с тем мужиком успела на столько нажрать? Но — не спрашивать же сейчас! Потом можно будет поинтересоваться, когда после напряженных физических упражнений ко сну потянет…
— А ты на чем сюда приехала? — спросил полковник, выходя с ней об руку к платной стоянке. — Или ножками?
— Не, вон моя тачка — указала она на мерседесовский джип. — Только я сейчас не в силах, завтра заберу, пусть стоит… Я не в первый раз его тут бросаю, меня уже знают ребята… — И Анна, достав из кармана ключи с брелоком сигнализации, пару раз, скорее для вящей убедительности, «вякнула» ею и сверкнула подфарниками..
«Эге, — подумал Лыков, — а здесь не так все, оказывается, и просто! И с нею надо бы вести себя поделикатнее, хотя бы до того момента, пока она не окажется в койке…»