— Шеф, извини, — спросил задумчивым голосом Толя Волошин, — а ты твердо уверен, что после такой пищи ни у кого из нас потом несварения желудка не будет? Что без вони обойдется?
И все сразу притихли.
— Ну, во-первых, я вам уже дал стопроцентную гарантию. А во-вторых, я уверен, что ваше удовольствие будет зависеть исключительно от ваших собственных фантазий. И желания. Вам-то что? Развлечение. А что будет потом с объектом вашей радости — это уж предоставьте думать мне. Уверяю вас, что ее безвременная кончина от переизбытка счастья мне тоже, как и вам, не нужна. Впрочем, о чем мы говорим? Да и что такое для бабы всего-то каких-то четыре мужика?
— Здрасте! А сам чего же? — ухмыльнулся Тимка.
Слонов, напомнив тут же старый анекдот. — Помните, мужики, как двое базлают? Ты меня уважаешь? — А то! — А бабу мою будешь? — Да ты, Вась, чего? — А-а, брезгаешь, падла?.. Вот и я говорю, себя-то, шеф, почему не посчитал? Брезгаешь?!
— Да вы чего?! — сделал вид будто испугался Лыков. — Она мне уже давно вот где, ребята! — Он пятерней рубанул себя по горлу. — Только увижу и — фюить! — на полшестого! А между прочим, ты, Тима, кликан-то свой — Слоник — получил еще в училище. И не по фамилии, мне ж хорошо известно, а за свой уникальный прибор. Особой одаренности, как, совсем не в укор тебе, однажды созналась хорошо известная всем Риту ля…
— Буфетчица, что ль, бывшая? — слегка напрягся и даже чуть нахмурился майор Слонов, мужик хоть и неяркой внешности, но жилистый, поджарый, сильный и, по признанию некоторых женщин, служивших в МУРе, непревзойденный в койке. — И ты, значит, тоже успел отметиться? Ну, блин! А меня уверяла… А как замуж-то просилась! — В густом, низком голосе Слонова послышались нотки сожаления. — Да ведь и я уж… чуть было… Скажи, а?
— Тима, Господь тебя вовремя отвел. Эффектная девка, ничего не скажешь. Но на ней один мой знакомый опер таких «неуловимых мстителей» подхватил! Тима, ты не поверишь, — тигры лютые! Бедняга месяц домой ходить боялся! Врал про какие-то командировки. Мало того что побриться пришлось, как этому… Аполлону, так потом рядом с ним из-за этих мазей его вонючих стоять нельзя было! А ему ж с населением работать! — под общий хохот закончил Боря Ряхин.
— Не бери в голову, Слоник! — вытирая слезы от смеха, махнул рукой Волошин. — Мы все тут, если по правде, давно уже молочные братья. Хотя до тебя нам, конечно, далеко. И это не я придумал, а сама Ритка говорила. «Хитрые вы, мальчики, прибежали, стряхнули и убежали, а мне что за радость? А вот зато Слоник ваш как вдует, аж дух захватывает! Ходишь, говорит, потом по три дня сама не своя, и только, как в сказке, под подол заглядываешь…»
— Да ладно вам, мужики, — пробасил польщенный все-таки Слонов. — Не слушай их, шеф! И не отвлекайся. от серьезного дела! Где твое обещанное блюдо? А то водка стынет!
— Я просто хотел сперва услышать ваше мнение…
— Услышал — положительное!
— В смысле, все готовы положить жизнь за любимого начальника!
— Твои гости, шеф! Угощай!
— Смотри не пожалей потом, а то ведь самому ничего так и не достанется… — подкузьмил и Савостин.
— Нормально, Сашок, я надеюсь на вас. Постарайтесь, чтоб она стала к концу вашей вечеринки совсем тихой и сговорчивой. Мне с ней потом еще немного поработать придется..: Ох, ну, Тима, ну, насмешил, старик!.. Так, ладно, с этим, можно считать, покончили. Премии я вам вручил, зарплата, как положено, через два-три дня. Если у кого-то трудности в личном плане, валяйте, свободные средства у нас сейчас есть, но — немного. Впереди — отпуска, имейте в виду, а у нас, я знаю, кое-кто уже намылился в Италию, в Лондон… Возражений нет, ради бога, ребята, но мне бы и вас не хотелось ставить перед фактом: все, мол, хорошо, но денег нет. А премия ваша — это… в общем, провел я тут одну маленькую операцию. Можно считать, проехали!
«Знала*б ты, сучка, — злорадно подумал Лыков, — куда пошли твои гребаные баксы, на которые ты своего мужа «заказала», по-другому бы заговорила!..» Он-то представлял, как здорово поднимают настроение, и вообще тонус, подброшенные в нужный момент неожиданные премии — по пять тысяч долларов на нос, совсем нехило. И теперь уже, уверен был Лыков, мужики не просто с охотой, но с очень большим удовольствием разделают упрямую бабу во всех смыслах. И если, к примеру, кто-то из них, просто из естественного чувства человеческого сострадания, захочет ее пожалеть, то другие его не поймут. Тут уж кураж свою роль сыграет. Эффект толпы, так сказать…