– ОК, Миша! Давай так ... - согласился он, - Только без фокусов пожалуйста, и автомат возьми , одного хватит, у Советника два пистолета и граната, да и мы не глухие, если что Иван с Ириной на охране, а мы со Стасом прибежим....Ирина! Иван!
– Слышали мы, слышали! - отозвались те.
Июнь 1918 (Мишель)
Запасной путь оказался занят составом идущим в противоположном направлении, вокруг него было столпотворение из мешочников, небритых солдат с винтовками и котелками, в общем все, что можно увидеть в фильмах о гражданской войне. Бардак и разруха. Советник приуныл:
– Где же мы будем искать этого уполномоченного?
– Сейчас сам прибежит!
Алекс взглянул недоуменно. Я взял у Ирины из рук ее подарочный дробовик и шмальнул в воздух. Это надо видеть какой эффект произвел единственный выстрел. Шум и гам сразу стих, как будто кто-то нажал паузу на видео. Только где-то вдалеке слышался визгливый вой какой-то пьяной бабы, и дробь каблуков нескольких человек, быстро приближающихся к нам. Через несколько секунд, уполномоченный ЧК в сопровождении трех солдат с красными лентами на шапках, появился как черт из табакерки.
– Кто такие? Почему стрельба? - лапая свой застрявший в кобуре наган, начальственным голосом завопил он.
– Не ори, надсадишься! - сказал я, спрыгивая с платформы, разворачивая наш проездной документ, спасибо Феде Земкову.
– А-а-а, та самая спецгруппа! - завопил он, теперь уже радостно.
Кто-то нажал кнопку "Play", и движение на станции возобновилось снова. Тот кому надо, услышал кто мы такие, и у меня не было никаких сомнений, что несколько человек резко развернулись после этих слов, и резво побежали с вокзала продираясь сквозь толпу. А сколько осталось? Ну, это Советника дела, ишь глаза прищурил, неужели кого-то заприметил? Он молча соскользнул на землю, и не говоря ни слова ввинтился в эту балаганную толпу. Как не было...
– Все таки опыт сыскаря - великое дело! - мелькнуло в голове, пока я состроив пасхальную физиономию старался напустить на себя соответствующий моменту вид. Видимо это удалось, поскольку следующий вопрос был задан почти шепотом:
– А кто здесь у вас командир?
– Как тебя зовут, братан? - спросил я в ответ.
– Константин. А что, жена товарища Ленина с вами?
Я еле сдержал ругательство.
– Ай да Федя, ай да сукин сын! Уже пол-страны знает о нас, впрочем, вовсе неудивительно, профессионалов как Советник они разогнали, а сами сосунков на ответственные посты ставят.
– Дорогой товарищ Костя! - задушевно начал я, -Ты, только-что выдал врагам страшную военную тайну, за которую тебя, по правилам, надо бы расстрелять на месте...
Даже сквозь деревенский загар было видно как Костя побелел в одну секунду.
– Товарищ комиссар! - выдавил он наконец, - Простите меня, ведь не по умыслу, а ...а...
– Не акай, муха в рот залетит! - строжил я его, -Лучше скажи, сколько солдат ты можешь дать мне для охраны?
– Забирайте этих трех, за ради Х... , я хотел сказать, во имя революции!
– Задача ясна?- обратился я к солдатам.
– Так понятно, товарищ комиссар, токо как охранять-то? - спросил один, в обмотках.
– Иван! - крикнул я, - Обьясни товарищам как охраняют, мать ети-то! А мы с Костей тут прогуляемся немножко!
Отвел я его в конец перрона, чтобы хоть с одной стороны народу не было.
– Давай, говори что о бандах слышно, где они, сколько? И поподробней!
– Банды-то ? Так, три у нас здесь балуют, - отвечает, - Первая будет есаула Котова, пятнадцать сабель примерно, в основном казаки, только дикие какие-то, они поезда грабят. Где сейчас, неизвестно. Потом, банда Разуваихи...
– Баба, что-ль?
– Она самая, только не баба она, а цельный конь с яйцами, всех под нож пускает, озлобела сильно, после того как мужика ее мельника, товарищ Касимов зарубил в сердцах.
– И товарищ Касимов?...
– Не-е-е, он не из ЧК, он начальник сводного продотряда из Москвы!
– Сколько штыков?
– До тысячи!
– А не врешь?- я стукнул его по загривку, - Хорошо, верю! Значит у Разуваихи ...
– Человек двадцать будет, да только слух прошел, что обьединяются они, поскольку есаул виды на вдову имеет, да и людьми подмога.
– Угу, кто третий?
– Так ведь мы не знаем пока, по слухам, какие-то офицеры, и где прячутся, неизвестно. Человек пять у них, недавно бывший Земельный банк ограбили, потом двух ювелиров, и по мелочи... Лошадей отбирают, председателя нашего реввоенсовета, товарища Арутюняна убили. Машина у них была, да чего-то давно ее уже не видно, сломалась поди, али еще что...
– А вы чем занимаетесь? Одних мешочников трясете?
– Вчерась трех офицеров с поезда сняли, контра настоящая. В Польшу говорят направлялись, а с ними документы секретные, цельная сумка!-
– Направлялись, ну и пусть бы ехали, вам-то что? - говорю, а сам поглядываю ему через плечо, на балаган вокзальный, и тут мой взгляд выцепил фигуру Советника с каким-то человеком у стены пакгауза.
– Картуз уже где-то раздобыл, - подумал я, -а человечек интересный, лицо бритое, шустрый такой, все ножками перебирает.
– Иди, - говорю, - Костя Лепешкин на вокзал, почитай последние сообщения на телеграфе, может есть что новенькое, а где меня искать знаешь...
– Не Лепешкин, - вроде обиделся он, -а Коровин!
– Давай действуй, Коровин! - послал я его, а сам начал движение в сторону Советника, возле которого уже успели появиться две подозрительные личности.
– Ограбить, что-ли хотят? - подумалось. События, между тем, приняли странный оборот. Алекс почувствовавший угрозу со спины резко повернулся и ударил ближнего под кадык... Для меня время остановилось, я даже не помню как автомат оказался в моих руках, но шустряк оказался быстрее. Пользуясь тем, что Советник находится к нему спиной, он выхватил из под полы что-то вроде гирьки, и без замаха врезал Алексу по макушке. В это время мой автомат пролаял два раза, с другой стороны бежал Иван Зверев распластав полы шинели как крылья, с винтовкой в руках. Неожиданно, со стороны скверика у станции ударили выстрелы и пули зацокали по каменным стенам и металлической стойке семафора.
Потом справа, где стояла наша платформа, послышался автоматный огонь и хлопки трехлинеек, и дальше ураган огня отовсюду. Алекс лежал как мертвый у стены, а которого он ударил, сидел держась за горло, с синей, как у вурдалака рожей. Походя, я двинул ему коленом в височную часть, залег, и осмотрел голову Советника, я не хирург конечно, но видеть приходилось всякое, поэтому мой диагноз был - сотрясение мозга. Не слишком церемонясь, я перевернул его на бок, отчего он загугукал как малыш.
– Лежи, лежи! - сказал я, делая из бывшего живчика подобие бруствера. Серые тени материлизовались из кустов сквера и уже две пули впились в мое укрытие, с чем я себя и поздравил.
– Где же Коровин? Иван тоже был где-то неподалеку, так ведь меня и убить могут! - сказал я вслух, оглядываясь. И увидел его сразу. Костя лежал со своим нелепым наганом в пыли, и темная лужа расплывалась вокруг его головы, метрах в пятнадцати. Двое перли прямо на меня, и еще трое обегали слева, стремясь занять выгодную позицию у водонапорной башни, тогда бы они смогли обстреливать и меня, и наш паровоз.
– Сейчас! - сказал я, переводя автомат в режим автоматического огня, -Умники, ети вашу мать! - и дал короткую очередь. Двое упали, один залег. Между нами был бугорок, поэтому я не боялся пока, а вот бегущие с фронта уже начали действовать мне на нервы. Они беспрерывно палили в мою сторону, на ходу меняя обоймы, одна пуля рикошетом ударила меня в задницу, хорошо что я не подскочил, только заорал:
– Да что же вы суки делаете, ведь больно!
– Хорошо бы еще каску надеть, жаль взять негде!- крутилось в голове, пока я выцеливал первого, особенно наглого. Короткой очередью я положил его влет, он даже квакнуть не успел, второй шарахнулся в сторону, и скрылся за углом станции.