— Жуть какая. — Ремус поежился.
— Да, по первости приятного мало. Но зато ты учишься быть более открытым, потому что стыдно и страшно только в первый раз, а дальше — ерунда. Ты начинаешь жить так, что потом тебя уже не волнует, увидит кто-нибудь твое «обнаженное» ментотело или нет. Ты начинаешь лучше разбираться в себе.
— Зато ты ни черта не научился разбираться в других, — сказал Ремус. Он начал чувствовать, что возникшая между ними откровенность, пусть даже односторонняя, сорвала какие-то оковы. И надевать их снова он не хотел.
— Наверное, — улыбнулся Блэк. — Джеймс вообще считает, что надо провести глобальное ментоскопирование. Говорит: надо показывать ментограммы вместо всяких дурацких ток-шоу и кинокомедий.
— Не знаю, — сказал Ремус. — Не уверен, что хотел бы увидеть ментограмму генерал-майора Грюма, например.
Блэк рассмеялся.
— Обещаю, что однажды, надо только выбрать подходящий момент, я покажу тебе свою. Целиком. С самого шунтирования. Хочешь?
— Хочу.
— Погоди-ка. — Блэк потянулся к кейсу. — Так и быть, покажу, что вырезал с той карты. На всякий случай вырезал, чтобы ты совершенно уж не проникся.
— А сейчас, значит, уже можно?
— Да, сейчас можно.
Блэк вставил в свой шунт один конец провода, выходящего из кейса, а другой протянул Ремусу. Несколько секунд ввода данных, и Ремус «увидел» сосредоточенное женское лицо.
— Поторопитесь, Марлин, — перед глазами Блэка возник купол медкапсулы.
— Джеймс, не стойте здесь, идите, — сказал незнакомый женский голос. — Переливание крови займет некоторое время, но с ней все будет в порядке.
— Точно? — жалобно спросил Поттер.
— Абсолютно.
— Если с ней что-то случится, я найду этого Волдеморта и придушу своими руками.
— Запуск, — сказала незнакомка, и Ремус почувствовал слабый укол в локтевом сгибе. — Ух ты! Джеймс, а вы уже в курсе?
— О чем?
— Лили беременна! Посмотрите, видите? Вот сердечко… Вы не знали? Срок маленький, может, она и сама еще не поняла?
— Беременна? — судя по голосу, Поттер был ошарашен. — Господи боже мой! Как беременна?!
— Я не знаю, что вам ответить на вопрос «как», но все в норме, сейчас восполним кровопотерю, она восстановится, отдохнет, и отправляйте ее в запас. Для Лили война окончена.
— Так точно, доктор МакКиннон! — радостно откликнулся Джеймс.
Ремус улыбался. Он чувствовал, что Блэк был на седьмом небе от счастья.
— Хватит, пожалуй, — Блэк остановил ментограмму. — Ну как?
— Ей сделали переливание твоей крови?
— Ну да, зачем нужна искусственная, если рядом чистый? — Блэк улыбнулся. — Выдергивай шнурок.
— Погоди, но ведь если Лили Поттер была беременна, значит, их сын…
— Тс-с… Не надо вслух. Да. Я его крестный отец.
— Ты его кровный отец! — в полном изумлении сказал Ремус. — Это ваш общий сын!
Блэк сел и обхватил колени руками. Он смотрел на небо.
— Надо идти, — сказал он. — Солнце уже высоко. К вечеру пойдет снег.
— Может, сначала поедим? — спросил Ремус. — Со вчерашнего дня ничего не ел.
Блэк обернулся, Ремус кивнул ему на стоящие в отдалении котелки и термос.
— Да, пожалуй, сначала стоит поесть. Вечером доберемся до города и займемся всем остальным…
И все то время, пока они ели, собирались и долго-долго шли, Ремус думал, что же именно этот чертов Блэк имел в виду? И всякий раз от этой мысли в груди у него становилось горячо и сладко.
========== Часть третья ==========
1
Город превзошел все ожидания Ремуса. До него оставалось по меньшей мере километров пять, но он уже отчетливо заявлял о себе: сначала возникло зарево. Оно мерцало в темном небе — грязновато-оранжевое, дымчатое, — блеск отраженного светового великолепия тысячи огней. Чем ближе они подходили, тем слышнее становился равномерный гул — словно беспрестанное сонное бормотание миллионов жизней.
— Ты бывал в городе? — спросил Блэк.
— Не в таком большом.
— Да, у чистых больше нет таких больших городов, — Блэк остановился, оглядывая лежащий перед ними в долине особый исполинский организм, туго закрученный клубок из характеров и судеб, с добавлением стекла, пенобетона и электрических мегаватт. — Впечатляет, верно? Но мы не будем углубляться, обойдем краем.
Ремус облегченно выдохнул. Было жутковато представить погружение в самый центр этого мегаполиса.
Проселочная дорога упиралась в шумную оживленную автостраду, по которой сплошным потоком неслись грузовые автомобили.
— Это объездная дорога, — объяснял Блэк. — Тяжелому транспорту въезд в город запрещен. Сейчас пройдем вдоль магистрали, на развязке свернем в пригород. Остановимся в каком-нибудь хостеле, их там полно. Ближе к обеду, я надеюсь, встретимся с одним человеком и двинем дальше.
— Что за человек? — спросил Ремус, опасливо оглядываясь на проезжающие мимо грузовики.
— Рутер.
— Понятно, — сказал Ремус, хотя совершенно ничего не понял.
— Не бери в голову, — усмехнулся Блэк. — Всему свое время.
Основная лента автострады уходила дальше на север, примыкающая дорога развязки перекрестком вела в сторону объемных — судя по всему, складских, — строений. Блэк повернул правее.
Некоторое время шли по пустырю с какими-то чахлыми редкими деревьями и вытянутыми в ряды низкими постройками без окон.
— Что это здесь? — спросил Ремус.
— Личные склады горожан, кустарные мастерские, притоны разного сброда… Все, что не очень-то нужно городу, но без чего не обойтись цивилизации. Пожалуй, стоит снять шлемы, без них мы привлечем гораздо меньше нездорового интереса.
Эта часть города была освещена из рук вон плохо. Без визора ночного режима идти стало неприятно, Ремус постоянно проваливался в какие-то ямы, заполненные водой.
— Почему такая разбитая дорога? — спросил он, после очередного такого «провала».
— Не знаю, — признался Блэк. — Может, особенности покрытия? Скоро станет немного поприличнее, начинаются жилые кварталы. Но там стоит быть начеку в смысле нападений.
— Может, надеть шлем? — Ремус вспомнил, как здорово ему досталось в теснине по спине, ведь, если бы не шлем, было бы гораздо хуже.
— Нет, не надо. В городе редко нарвешься на конченых отморозков посреди улицы. Для таких особых приключений места надо еще поискать. А от обычных хулиганов я тебя как-нибудь уберегу.
Ремус в очередной раз подумал, что Блэк жуткий любитель строить из себя невесть что. Но промолчал. Пусть это будет одно из тех новых впечатлений и ощущений, которых тот предлагал ему поскорее набираться.
Жилые кварталы, о которых говорил Блэк, вряд ли можно было в полном смысле слова назвать приличными. Это оказался мрачный и унылый спальный район, застроенный высокими однотипными пенобетонными домами.
— Муравейник, — пробормотал Блэк, оглядывая безрадостный пейзаж. — Дойдем до реки, там есть частная застройка, хоть какая-то иллюзия чувства собственного достоинства во всем этом захолустье.
— Я смотрю, ты не очень-то любишь город?
— Да, он всегда норовит привязать тебя, выставить геоточку, в которую ты обязан возвращаться снова и снова, а меня это огорчает. Я люблю свободу.
Ремус вздохнул. Это ощущение ему было очень близко и понятно. Но ему всегда будто не хватало сил на противостояние. А вот Блэку, похоже, наоборот.
Недалеко от набережной обнаружился небольшой хостел. Ночной дежурный показал им комнату на четыре кровати, объяснил, где душевая и туалет, и пригласил утром зайти в буфет на завтрак, подкрепив приглашение обещанием скидки.
Ремус вымотался настолько, что, увидев кровать, уже не мог думать ни о чем другом. Он отказался от предложения Блэка сходить перед сном в душ, снял опостылевший за эти дни термокостюм и забрался под одеяло. Ему показалось, что он уснул раньше, чем голова его коснулась подушки.
Зато утром он проснулся первым. Блэк спал на втором ярусе кровати, отвернувшись к стене. Ремус потихоньку вытащил из рюкзака гигиенический набор, новое белье и пошел мыться.