— Капитана Поттера и капитана Блэка нет в палате. Их вообще нет в госпитале.
Ремус поднялся.
— Наверное, пошли в канцелярию штаба насчет отставки? Не волнуйтесь, капрал, я составлю вам компанию.
К ближайшему пищеблоку относился не только госпиталь, но еще и прачечная, склады продовольствия, медикаментов и хозоснащения, поэтому в обеденное время у раздаточных прилавков собиралась приличная очередь. Ремус не любил толкотни и, если и обедал, то всегда много позже остальных. Теперь как раз было самое время спокойно занять любой понравившийся столик и спокойно поесть, не давясь и не торопясь, чтобы освободить место ожидающему с полным подносом еды.
Ремус любил стол недалеко от центра зала, напротив входа. Он всегда садился таким образом, что ему было видно практически все помещение пищеблока, создавалась некоторая иллюзия обширного пространства, можно было даже воображать, что где-то позади и чуть сбоку есть окно и сквозь него светит солнце. Но сейчас на его привычном месте сидел капитан Блэк и с большим аппетитом уплетал макароны с сырно-сливочным соусом.
«Конечно, с новой-то печенью!», — ядовито подумал Ремус.
— Капитан! — капрал радостно замахал Поттеру, сидящему рядом с Блэком. Тот ответил на приветствие призывным взмахом руки. Капрал засеменил к столику.
Ремус раздраженно сплюнул про себя — почему капрал позволяет так с собой обращаться?! — и пошел к раздатке. Макароны он не стал брать из принципа, положил себе рис и рыбу, и с удовольствием заметил оставшийся нетронутым одинокий стакан томатного сока. Ремус поставил его на поднос и уже собирался идти к столу, когда рядом образовался капрал Петтигрю. Он быстро обшарил прилавок взглядом, а потом уставился на стакан сока на подносе Ремуса.
— Капитан Поттер попросил принести ему еще томатного сока, — протараторил капрал, — а его нет. Вы точно хотите томатный, господин майор?
Ремус ничего не ответил. Он просто отодвинул капрала локтем и пошел к тому столу, за которым сидели капитаны.
— Вот так встреча! — сказал Поттер. — Приятного аппетита, господин майор, но ведь вы говорили, что не имеете привычки обедать?
— Боюсь, теперь по неосторожности капитана Блэка мне придется некоторым образом пересмотреть свой режим, пешие прогулки энергозатратны, а у меня низкий индекс массы тела.
Блэк перестал жевать и недобро посмотрел на него.
— Вам нехорошо? — спросил Ремус. — Осторожнее с жирной пищей, у вас может наблюдаться временная ферментная недостаточность — тошнота, обильное слюноотделение, гастро-эпидуральные боли или тяжесть, расстройства кишечника…
Блэк швырнул вилку на стол и встал.
— Пойдем, — сказал он Поттеру сквозь зубы.
Поттер с сожалением посмотрел на недоеденное овощное рагу, но молча поднялся и пошел следом за Блэком.
Ремус усмехнулся и принялся за еду.
Когда он вернулся в госпиталь, Поттер и Блэк снова были в палате. Ремус решил, что достаточно продемонстрировал им свое отношение, и занялся делами. К тому же ему необходимо было подготовиться к приезду генерала-майора Грюма, а с ним, как известно, шутки были плохи.
Аластор Грюм был стар и сварлив. Но это бы еще полбеды. Главное, что он был настоящим параноиком по части антисанитарии. В Медицинской академии шутили, что он стерилизует даже туалетную бумагу, прежде чем подтереться.
Ремус задействовал всех ботов госпиталя, выставив программу санобработки на максимум. Конечно, генерал-майор был в отставке, да и не стоило Ремусу его бояться, но заработать гневные крики в присутствии двух солдафонов и холопа на побегушках ему однозначно не хотелось.
Пока он разбирался с уборкой и пациентами, капитаны сходили в канцелярию штаба, вернулись, и теперь из общей палаты доносились взрывы хохота, перекрываемые звучным голосом Поттера, и визгливый смех капрала. Ремус крепился. Когда боты закончили в лечебных помещениях и ординаторской, он выгнал их в коридор, а парочку даже отправил в свой личный отсек.
Генерал-майор Грюм явился в девятнадцать тридцать семь. За ним, изнемогая под тяжестью увесистого баула, тащился ординарец — судя по всему, из студентов.
Ремус с честью выдержал проверку на чистоту вверенного медицинского объекта. Генерал-майор всюду совал остаток своего искалеченного носа, бешено вращал по сторонам единственным зрячим искусственным глазом, кряхтел, стучал по бетонному полу протезом правой ноги, но под конец хлопнул бывшего студента по плечу и сказал: «Молодец, Люпин, что чисто, то чисто, если ты понимаешь, о чем я!». Ремус улыбнулся из вежливости, но постарался перевести разговор со скользкой темы на рабочие моменты.
После всех формальностей Грюм захотел лично осмотреть капитана Блэка, удовлетворенно кивал докладу Ремуса о методах диагностики и лечения, пару раз похвалил за находчивость и изъявил желание взглянуть на историю ранения в памяти ментотела.
— История была повреждена в процессе регенерации правой височной области головного мозга, сэр, — неожиданно для себя самого соврал Ремус. — Но я могу включить вам запись, сделанную до момента ранения, бот скопировал ее. Там есть уникальные данные о процессе повреждения внутренних органов высокочастотным электрическим импульсом…
— Ладно, — проскрипел Грюм. — Нет так нет. Потом просмотрю.
Когда он вышел из палаты, Ремус потихоньку облегченно выдохнул и глянул на Блэка.
— Спасибо, господин майор… — начал Блэк.
— Жестоко было бы тащить с собой еще и одноногого старика, — кивнул Ремус.
— Но я хотел сказать, что инициация не просматривается в памяти ментотела, пока носитель «Хранителя» не проявит личного желания довериться. Так что вы совершенно напрасно обманули, как вы выразились, «одноногого старика», то есть господина генерал-майора, — Блэк снисходительно улыбнулся. — Разрешите идти?
4
К моменту встречи у центрального шлюза, через который они должны были покинуть подземную часть корпуса, Ремус уже отчетливо понимал — он идет на зачистку в полном одиночестве. Капитаны и капрал со всей возможной отчетливостью продемонстрировали свое нежелание посвящать его в подробности тайны.
«Оно и понятно, — думал он. — Я действительно стал случайным свидетелем, а им предстоит новая инициация, чем меньше людей будет знать о ее существовании, тем лучше. К тому же капитанов и капрала связывает давняя дружба или вроде того, а я с ними едва знаком. Все, что мне лично остается — вытащить из ситуации максимум плюсов. Первый и самый главный — выход на поверхность. Притом не просто выход, а еще и путешествие на какое-то неизвестное мне пока расстояние. Второй…»
Ремус не мог найти второго, да и не старался особенно, ему достаточно было одного. От этих мыслей его охватило радостное волнение. Ремусу казалось, будто он уже наяву видит зеленые холмы, слышит шелест листьев, трепещущих под порывами ветра, любуется причудливой игрой белых облаков, плывущих в высоком синем небе… Еще два часа назад этот поход представлялся ему неопределенно далеким, но вот он уже пакует вещи — пакеты с протомассой для одежды, спальный мешок, гигиенический набор, универсальное зарядное устройство, отдельно — кофр с набором портативного оборудования и медикаментов для полевого госпиталя, кобуру с вучером и сигареты.
Последним Ремус сунул в нагрудный карман форменного термокостюма портмоне с ключами и платежными картами. Пожалуй, все, — решил он, натянул шапку и вышел в коридор.
Надо было бы попрощаться с генералом-майором, но тот еще не вернулся из канцелярии, наверняка встретил кого-нибудь знакомого. Ремус оставил ему записку на мониторе дежурного бота и окинул прощальным взглядом свои владения.
«Два дня, — подумал Ремус. — За два дня моя жизнь изменилась до неузнаваемости!»
Он не мог с уверенностью сказать, огорчен он этими переменами или не очень, больше всего ему сейчас не терпелось оказаться у центрального шлюза, потому что за ним начинался огромный наземный мир — мир, который Ремус не видел уже семь месяцев. Он сделал глубокий вдох и пошел вперед по коридору.