- Что с ним?
- Если ты посмотришь на свою левую руку, то увидишь, что твой индикатор желтый.
Она отпустила колени и поднесла руку ближе к лицу, всматриваясь в тонкую полосу, тянущуюся от запястья к изгибу локтя. Один её конец все ещё немного отдавал зеленым оттенком.
- В тебе сейчас детская версия «минни», обычно их переустанавливают в двенадцать. Либо полностью стирают и расширяют объем, либо полностью меняют накопитель.
Эбигейл кивнула. Она знала это с самого детства, когда мама говорила ей запоминать только самое важное, ведь детские накопители обладают маленьким объемом.
- Твой невозможно заменить, - тихо сказал Мэтт. Эби пришлось прислушаться, чтобы разобрать его слова. - И расширить объем - невозможно. Мы собираемся попробовать всё стереть, но я не уверен, что мы сможем сохранить воспоминания при их вторичном записывании. Твоё детство, например.
- Я их все потеряю?
- С вероятностью в восемьдесят процентов - да. Твоя операция запланирована на завтра. Государство - твой опекун, согласие получено, но я всё же хочу услышать твоё мнение.
- Почему?
- Ты напоминаешь мне очень дорого человека, - честно ответил Мэтт.
- Этот человек умер?
Мэтт кивнул, чувствуя, как небольшой ком застрял в горле. Воспоминания все ещё были болезненными.
- Тогда ты поймешь, что я не могу убить их дважды. Я должна их помнить.
Он грустно улыбнулся.
- Прости, Эбигейл. Но это для твоего же блага. У тебя заполнено слишком много памяти в «минни». Тебе просто не хватит места для новых воспоминаний и впечатлений и твой мозг не выдержит этого.
Его голос приобрел тот тон, которым обычно говорят с маленькими детьми, пытаясь убедить их отказаться от сотой по счету игрушки.
- Я буду оставлять только важные.
- Собираешься фильтровать каждый день? Нельзя стирать воспоминания бесконечно!
- Если их не создавать, то и стирать не придется.
- Ты не понимаешь, о чём говоришь!
Она смерила его тяжелым взглядом, затем нахмурилась, поджала губы и отвернулась к окну. Мэтт подумал, что разговор окончен и развернулся, собираясь покинуть палату.
- Если я не справлюсь, если индикатор станет красным, я сама приду, чтобы вы стерли всё, доктор Мэтт.
Он обернулся и встретился взглядом с её внимательными серьёзными глазами. Она не просила, но в её глазах читалась невысказанная мольба.
- Все уже решено. Я не могу...
- А для того человека смогли бы?
Мэтт ощутил, словно его ударили под дых, болезненно, выбивая весь воздух, но все же медленно кивнул, соглашаясь.
- Тогда представьте, что тот человек - это я. И мне нужна ваша помощь.
2
Солнечный свет проникал сквозь распахнутое окно, заливая комнату своим ярким сиянием и отражаясь блеском на хромированных ножках кухонного стола. До столешницы он не поднимался, предпочитая прогревать светлый ламинат и босые ноги, уютно упирающиеся пятками в пол. В комнате было тихо, лишь изредка шелест переворачиваемых страниц заполнял пространство, едва достигая слуха. Длинные светлые волосы девушки были собраны в тугой пучок на затылке, но некоторые пряди все же выбились на свободу, щекоча кожу при каждом легком дуновении сквозняка из окна. Эбигейл передернула плечами, когда очередная волна щекотки пробежалась по телу, и застыла, ощущая чужое присутствие за спиной. Её голубые глаза распахнулись, а губы раскрылись в беззвучном выдохе.
- Напугал? - в его голосе послышалось искреннее сожаление. - Прости, но я стучал.
Он взмахнул рукой, выставляя вперед указательный палец, но Эбигейл все еще не смотрела на него.
- Никак не привыкну, что сама дала тебе ключи, - девушка отложила книгу и встала, подходя к Мэтту и крепко обнимая его. - Но я соскучилась.
- Я тоже, - он щелкнул её по носу, а она залилась смехом. Их маленькая традиция. Тогда, пять лет назад, когда они впервые заговорили друг с другом, он и подумать не мог, что этот смех будет значить для него так много.
- В который раз ты её читаешь? - он приподнял потрепанную книгу и провел пальцем по корешку. - Её уже стоит подклеить.
- Знаю, но мне нравится чувствовать эту шершавость в руках, - призналась Эби, включая плиту и ставя чайник. Она могла использовать электрический, но не очень доверяла технике, ведь та частенько её подводила. Особенно её «минни».