Последующие полчаса Карина Карловна получала заслуженную разгрузку. Огромный прибор доктора Шабанеуса действовал безотказно, выворачивая из Карины Карловны любое из спрятавшихся удовольствий. Она визжала, ахала и даже плакала от счастья, поскольку мэтр раз за разом продолжал удивлять ее своим недюжинным профессионализмом.
— Самое главное расслабиться по полной программе. Без этого ничего не получиться, не прячься от меня, наслаждайся мною — говорил Шабанеус, почти при каждой их встрече, которые случались в соответствии с расписанием каждую неделю.
Иногда в голове Карины Карловны проскальзывала неприятная мысль о том, что мэтр Шабанеус говорит то же самое, и другим женщинам, но трезвый рассудок выгонял мелочность куда подальше. Мэтр не может принадлежать одной женщине, каждая имеет только часть его, но и этой части вполне достаточно и даже иногда больше, чем достаточно.
… — На следующей неделе я уезжаю на симпозиум, так что можешь изменить свое расписание, но я советую в этот день и в это же время найти другого партнера хотя бы этого Калакакина. Интересную историю ты о нем и себе рассказала. Я в какой-то момент реально позавидовал вам. Что непонятно, так это сверхъестественные силы. Поведение — здесь все ясно, что Калакакин изменился не удивительно. От размера прибора зависит большая часть поведения и самооценки мужчины. Но вот, как случилось увеличение? На это ведь нужно время, серьезная работа и не каждый ее просто так выдержит — с очень серьезным выражением на лице резюмировал выводы доктор Шабанеус.
— Я позвоню Калакакину. Мне он не откажет, хоть, он действительно переродился заново. Если бы не дебильный взгляд и прежняя манера шутить, когда ненужно, то можно было бы сказать, что это совершенно другой человек.
— Кстати, Карина ты давно обещала мне его показать.
— Прости, прости, пожалуйста. Совсем забыла — вот на следующей неделе и договоримся с ним. Может получиться что-нибудь втроем — мечтательно произнесла Карина Карловна.
— Хорошая идея. Если Калакакин будет не против, то я провел бы с ним первоначальный ликбез — это пошло бы ему, без всякого сомнения, на пользу.
— Не сомневаюсь.
— Почему Карина ты всегда носишь чёрное белье? Я же тебе говорил, что нужно менять не только фасон, но и цвет. Белое тебе будет очень хорошо, можно кремовое или еще что-то светлое.
— Следующий раз обязательно. Я уже купила несколько комплектов. Только снова забыла — проклятая работа.
— Все от того что ты продолжаешь нервничать. Делай, как я тебе советовал и все придет в норму.
Одевшись в строгий костюм, причесав растрепавшиеся волосы, она поцеловала доктора Шабанеуса на прощание и пошла к двери.
— Карина очки свои забыла — окликнул ее доктор Шабанеус.
— В очередной раз. Просто, когда я с тобой они мне не нужны — томно с придыханием произнесла Карина Карловна.
— Это — хорошо, очень хорошо.
Доктор Шабанеус похлопал ее напоследок по заднице, еще раз поцеловал.
— Ну, все, звони если что. Через две недели я жду тебя в обычное время вместе с Калакакиным.
<p>
</p>
…Эдуард Арсеньевич скромно уселся в кресло. Карина Карловна недавно закончила заниматься своими бесконечными бумагами, и они еще не убранные лежали на стеклянной столешнице журнального столика. В большой на тридцать или больше квадратов комнате горели тусклые точечные светильники. Их свет красиво переламывался, создавая разводы изящных узоров цветного спектра на потолке, а сама Карина Карловна смотрела новостной телеканал. Огромный телевизор занимал несколько квадратных метров на стене прямо напротив нее.
— Что интересного в новостях? — спросил Эдуард Арсеньевич.
— Все то же самое. Показатели вроде хорошие, но нет Эдя уверенности. Смелее нужно продвигать реформы. У нас непонятно почему любят заигрывать с нищенской массой, как будто она что-то определяет или, в какой-то момент мере, сможет что-то определять в экономической сфере. Здесь нужен четкий график, неменяющиеся ни в коей мере правила. Каждый знает свое место и тогда дело заметно ускориться. Иногда удивляюсь, что умные люди в нашем правительстве не хотят замечать, понимать элементарных вещей.
— Не все так просто, дорогая Карина Карловна. Ты все видишь в экономическом ракурсе и это с одной стороны правильно, но есть еще политическая часть. Вот в ней то, как раз нищенская масса может сыграть свою отрицательную роль и если допустить такой сценарий к осуществлению, то последствия могут быть самыми плачевными. Они и ударят в первую очередь по пока что стабильной экономической реальности.
— Глупости вы говорите. Любите рассуждать в своем здании о том, о чем понятия не имеете. Я же говорю, что нужны четкие правила, и если кто-то не может выжить в них, то, и пусть погибает. Это как утопающий, который старается утопить спасателя. Бояться ненужно — жестко и по делу. Вот и все, в конце концов, тогда зачем нам нужна целая армия в несколько миллионов различных полицейских и того подобного. Чтобы прожирать бюджет и ловить мелкое ворье?
— Карина ты говоришь словами радикального либерализма, как наш многоуважаемый делегат Хватайкин. Сейчас же с самого вверху идет частичный посыл об умеренном либерализме, на платформе ценностей социального уклона, хотя базовый принцип ‘’каждому в соответствии с социальным положением’’ никто не отменял.
— Да брось ты Эдя канючить. От этого мы и ползем хуже старой черепахи, слишком много дармоедов. За пятнадцать тысяч уже не хотят работать, дожились, мать твою, до ручки. Приходиться скопом везти сюда гастарбайтеров, или еще, кого там. Наши министры высчитали, что одиннадцать тысяч достаточно для существования рабочего, а у нас за пятнадцать работать не хотят. Как ты мне — это объяснишь?
— Может условия труда?
— Да пошел ты Эдя на три буквы. Говори, зачем хотел меня видеть? У меня, кстати, тоже к тебе дело есть и не вздумай мне отказывать — не потерплю.