— Хорошо выглядели, даже очень хорошо выглядите, зачем-то произнес Эдуард Арсеньевич.
Ему хотелось сделать комплимент, но получилось это чем-то обратным. Настя хотела ударить Эдю, но сдержалась, лишь прошипев.
— Проходите, шеф вас ждет — после чего демонстративно дернула плечом, обозначая этим свою неприязнь к подглядывающему извращенцу.
Перепрыгов блаженно утомленный расплылся в кресле подобно сытому коту.
— Ну, вот и Эдя. Наверное, заждался? Дело у меня было — Перепрыгов улыбался, испытывая долгожданное облегчение. Наконец-то он заставил себя заняться Настей. В последнее время это стало некоторой проблемой. В воскресение вечером после часов девяти, он каждый раз горел желанием, но потом наступал понедельник, и все шло иначе. Кто-то постоянно мешал, лезли изо всех щелей бесконечные заботы, проблемы. Настя оставалась необъезженной, потом наступал обед, после которого хотелось спать, за ним опять дела государственной важности. На самое главное не хватало времени, помимо Насти оставался без внимания сопливый шар, от этого портилось настроение. Дома и вовсе было невесело. Благоверная супруга, покоя совсем не дает, что только не приходит в ее пустую голову. Слава богу, но сегодня он взял себя в руки.
— ‘’Три раза в неделю нужно, а не три раза в месяц’’— думал сейчас Перепрыгов, глядя на Эдю. Хороший день для Перепрыгова состоялся не только в удовлетворении сексуального желания, но и в том, что ехать в верховное управление ненужно. Позвонили, сказали: совещания нет, готовьтесь к пятнице.
— В коридоре ждал Дмитрий Кириллович — произнес Эдуард Арсеньевич.
— Ничего бывает — довольно улыбнулся Перепрыгов.
В голове Эдуарда маячила противная рожа Процентова, за ней просвечивались цифры четыреста семьдесят тысяч рублей, далее цифры начинали смываться под гадкий смех Процентова. Теперь Процентов крепко будет держать его за одно место, и ничего с этим не сделаешь. Перепрыгов всегда поверит Процентову, супротив его Эди. Настя шлюха спалила его, в дополнение на ее румяном личике все было написано: ‘’Что насладился видом моей прелести, извращенец’’.
— Начнем Эдя — произнес Перепрыгов, пробудив Эдуарда Арсеньевича от проклятия размышлений.
Инстинкт ‘’собаки Павлова’’ сработал мгновенно, и Эдичка махом разместил на стене портрет важного сановника. Отойдя в сторону, стал ожидать первого броска от Дмитрия Кирилловича, тот достал заветный шарик сопливого свойства. Зеленый цвет переходил в желтый, делая харчок реальным. Перепрыгов урчал от удовольствия, разминая свою любимую игрушку.
— Ставлю десять против одного, что три броска из пяти попадут в рожу. Записывай Эдя.
Эдуард Арсеньевич подхватил специальный бланк на гербовой бумаге, сделал нужные пометки. Дмитрий Кириллович делал ставки сам с собой, у себя выигрывал, себе же и проигрывал. Сколько раз Эдуарду Арсеньевичу хотелось упасть в ноги могущественному сановнику, покаяться в грехе, и, конечно, выведя на чистую воду Перепрыгова, рассчитывать на место первого зама правого отдела. Только, опять же, кто ему поверит. Если рискнуть, скорее всего, окажешься в какой-нибудь социальной конторе, но это в лучшем случае, а в худшем лучше не думать.
— Первый есть. Эдя быстрее, у меня сегодня вдохновение — закричал Перепрыгов.
— Бегу — ответил Эдуард Арсеньевич.
Сопливый шарик снова полетел в лицо на стене, и вновь удача посетила Перепрыгова. Эдуард Арсеньевич соответствуя вдохновению шефа, быстро отлепил соплю от губ несчастного сановника, чтобы не сбить прицел в глазах Перепрыгова. Оббежал его со спины, после чего подал наизготовку патрон — соплю. Перепрыгов выдохнул со свистом.
— Пошел!!! — раздался вопль, и шарик поразил цель, прилипнув к переносице портрета.
— Три из трех!!! Эдя. Три из трех!!! Такого не было уже три месяца, Эдя!!! — на бешеные крики Перепрыгова заглянула Настя.
— Иди лапуля, я тебя расцелую — прокричал Перепрыгов, увидев Настю.
— Вы не один Дмитрий Кириллович — произнесла Настя, злобно посмотрев на Эдуарда Арсеньевича.
— Да это же Эдя, не стесняйся моя лапочка — настаивал Перепрыгов…
Выбив полный Джек-пот, Дмитрий Кириллович не будет больше бросать шарик, и это Эдуард Арсеньевич знал точно, знала это и Настя. Если для Эди это было радостное событие, то для Насти напротив, ей предстояло, по всей видимости, еще один раз удовлетворять делегата. Конечно, будет дорогой подарок и хорошо бы все закончить миньетом, так легче и гораздо быстрее.
<p>
</p>
Эдуард Арсеньевич, облегченно выдохнув, покинул кабинет Перепрыгова, напоследок с грустью взглянув на портрет хозяина под которым размещался флаг, еще ниже герб. Перепрыгов не дождавшись ухода Эди начал лапать Настю, которая жеманно отпихивалась от его огромных ручищ, ожидая, когда мозгляк Эдя наконец-то уйдет. Как только Эдуард Арсеньевич вышел в коридор за его спиной раздался щелчок закрывшегося замка, обозначающий, что повторного просмотра не будет. Желание обладать Лерой угасло окончательно, наглаженные в стрелки брюки отвисали, блестящие туфли хорошей кожи выглядели от чего-то отвратительно. Эдуард Арсеньевич плелся по широкому, длинному коридору в одиночестве.
Дело в том, что на третьем этаже народу не бывало, можно сказать вовсе. Чем выше этаж, тем важнее делегат. Третий был самым высоким в здании постройки времен ‘’царя - гороха’’, поэтому здесь никто без надобности и не топтал шикарные дорожки. Не обтирался об позолоченные панели отделки своими грязными рукавами. Не было здесь и стульев возле стен, где можно сидеть, вонять чесноком, иногда попердывать, и еще много чего делать.
Был здесь только один столик. За ним кресло, на кресле важного вида старичок в специальном одеянии. Он сидел на своем месте весь день, абсолютно ничего не делая. Иногда подозрительно вглядывался в случайных незнакомцев и вскакивал, как штырь из шкатулки, когда в коридоре появлялся кто-то из делегатов первой статьи. Собственно, на третьем этаже другие бывали редко. Само здание старое, историческое, из-за этого его и выбрали. Когда-то заседали здесь далекие пращуры, делегаты времен убиенного большевиками императора. Потом и сами советы не брезговали здесь находиться, только длилось это не все время их правления. Во второй половине двадцатого века они перебрались в другие пенаты, а здесь разместился комитет по образованию.