— Ничего удивительного Эдуард Арсеньевич. Он в прямом смысле этого слова, вряд ли является человеком, в том понимании к которому мы и все остальные граждане привыкли. Постарайтесь ни чем не выдавать своей осведомленности. В любом случае выбора немного — профессор закончив говорить, задумался о чем-то своем. Его гости тоже ничего не говорили. Стали слышны настенные часы, которые не тикали, а жужжали каким-то странным звуком.
— Эдуард Арсеньевич вы не помните Владика Абрамовича? Я почему-то часто его вспоминаю. Что с ним? — спросил профессор.
Эдуард Арсеньевич, не ожидавший подобного упоминания, внутренне вздрогнул от воспоминания, а Карина Карловна посмотрела на обоих вопросительно. Не успел Эдуард Арсеньевич что-либо ответить, как спросила Карина Карловна.
— Кто это Владик Абрамович?
— Это один молодой человек, как видится мне, очень трагической судьбы. Он остался в далеком от нас двадцать первом году — ответил Эдуард Арсеньевич.
— Но, почему вы Эдуард Арсеньевич думаете, что Владик Абрамович обязательно столкнулся с чем-то трагическим. Вполне возможно, что его жизнь сложится совсем неплохо. Никогда ненужно впадать в самое худшее. Особых оснований для этого я не вижу — не согласился профессор.
— Тогда почему Иннокентий Иванович, как вы сами говорите, вспоминаете его? — в свою очередь спросил Эдуард.
— Не знаю, иногда, кажется, что есть в этом что-то странное, мистическое — смутно ответил профессор.
— Неужели, вас профессор притягивает что-то связанное с пережитым кошмаром — изумилась Карина Карловна.
— В том то и дело, что на уровне нормального сознания я стараюсь и даже ощущаю в процессе обыденного существования отвращение к тому миру, свидетелями которого нам суждено было стать, но какие-то ассоциации все же чем-то притягивают меня. Чтобы избавиться от ощущения ненормального в себе, я убеждаю сам себя, что это всего-навсего временная связь проходящая через всех нас. Если разобраться, то не так уж много лет разделяет нас, и мир товарищей Репейса и Ефимози.
— И этого сеньора — добавил Эдуард Арсеньевич.
— Хотелось бы его увидеть? — неожиданно произнес профессор.
— Думаю с этим, как раз проблем не будет. Сегодня вечером он обязательно будет либо в ресторане ‘’На берегу’’ или в ‘’Элит-Астории’’ — уверенно заявила Карина Карловна.
— Может в ‘’В русском кресте’’ — дополнил Эдуард Арсеньевич.
— Нет, уровень не тот — не согласилась Карина Карловна.
— Думаю, что он будет ‘’На берегу’’, статус заведения для него очень важен — подвел итог профессор.
— Неужели, вы поедите туда? — с ужасом в голосе спросила Карина Карловна.
— Конечно, дорогая моя. Разве можно отказаться от возможности испытать то, что вы уже испытали, и по понятным причинам, не смогли передать мне полную гамму своих ощущений — улыбаясь, закончил профессор.
<p>
</p>
… Войдя в хорошо освещенный зал ресторана, Иннокентий Иванович осмотрелся. Ничего необычного в посетителях элитного заведения он не заметил, немного расстроился и занял один из свободных столиков, находящихся возле ряда окон выполненных в форме арок. Уже через минуту перед ним появилась симпатичная официантка с миловидной, непринужденной улыбкой на лице. Ее коричневые волосы скрывали в себе легкий нюанс рыжего цвета, а свет хрустальных люстр интимно отражаясь от ее волос, переходил на такие же очень красивые коричневые глаза с длинными ресницами, спускался на белоснежную блузку.
Профессор, по достоинству оценив изящество и привлекательность молодости, хотел сделать заказ, добавив к нему легкий комплимент в адрес стоящей рядом девушки, но в этот момент в зале появились двое упитанных не на шутку мужчин в серых костюмах. Тот, что шел первым внимательно посмотрел на профессора, и даже замедлил свои грузные шаги.
— Господи спаси и помилуй! Это действительно он, Толстозадов или бывший министр, собственной персоной — забыв об ожидающей заказ девушке, вслух прошептал Иннокентий Иванович.
— ‘’Откуда я его знаю’’ — следующая мысль, уже не была произнесена вслух.
— Вы что-нибудь выбрали? — профессор услышал мягкий, приятный голос официантки.
— Извините, моя милая. Я малость задумался. Дайте мне что-нибудь самое популярное, что чаще всего заказывают ваши постоянные клиенты.
Профессор просто не успел обдуманно сделать выбор блюд.
Толстозадов в компании кого-то важного сановника постоянно, о чем-то говорил. Его жирные щеки двигались по мере пережёвывания мяса, он то и дело прикладывался к фужеру изящной формы, в котором была налита жидкость рубинового цвета. Сановник, чем-то напоминающий самого Толстозадова, по форме внешнего содержания, говорил мало. Он так же налегал на принятие пищи, не уступая в этом самому Толстозадову и иногда, кивал тому в знак одобрения. Затем переводил свой взгляд на постоянно передвигающихся по залу официанток.
Иннокентий Иванович чувствовал себя неуютно, от того, что Толстозадов раз за разом бросал в его сторону свой взгляд. Маленькие глазки на пухлом лице Толстозадова выражали заметное любопытство.
— ‘’Он что-то чувствует и это ему не нравится’’ — думал профессор.
— Разрешите к вам присоединиться профессор — голос появившийся внезапно, заставил профессора вздрогнуть. Он поднял голову и на секунду замер.
— Конечно, присаживайтесь товарищ Репейс, — как можно спокойнее попытался произнести профессор.
— Любуетесь Толстозадовым? — с явной иронией в голосе спросил Репейс.
— Да, но, как вы догадались, хотя впрочем — пробубнил профессор.