Часа через два ходьбы лес кончился. Беглецы вышли на просторный, залитый лунным светом луг, перерезанный узкой, тускло поблескивающей асфальтовой дорогой. Это было первое препятствие: Дмитрий перед их уходом предупредил: «Бойтесь дорог, особенно на открытых местах». И точно: не успел Георгий сказать товарищам об опасности, как послышался рев мотора и справа, из леса, вынырнул большой, крытый брезентом грузовик. Беглецы едва успели нырнуть снова в чащу. Грузовик проехал, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь далекими гудками паровозов. Это где-то, километрах в трех отсюда, жила своей обычной рабочей жизнью станция Эзельхайде, та самая, куда их привезли полгода назад. Георгий запомнил длинное приземистое здание вокзала из красного камня с полинявшей вывеской, три или четыре ряда подъездных путей и примыкавшую к лесу пузатую, похожую на гигантскую противотанковую гранату, водонапорную башню. «Только бы добраться до нее…» — мелькнула мысль. Георгий чутко вслушивался в тишину. Он уже хотел подать команду броском пересечь дорогу, но увидел справа, в стороне от станции, какие-то дрожащие, беспокойные всполохи. «Что это, не загорелся ли лес?» За деревьями замелькало пламя, и на дорогу выехала колонна велосипедистов на двухместных походных велосипедах. Позади каждого велосипедиста сидел ведомый с горящим факелом в руке. «Гитлерюгенды!» — догадался Георгий. Длинная колонна подростков в теплых прорезиненных куртках, в пилотках, с зачехленными ножами на боку, проехала, предводительствуемая взрослым наставником в офицерской фуражке с белым шнуром и повязкой со свастикой на рукаве…
«Придется рассредоточиться», — сказал Георгий. Хотя время было дорого — каждый миг из лагеря за ними могла отправиться погоня, — но идти скопом, втроем, они уже боялись. Решили так: Николай пойдет в обход к станции слева, лесом, а Георгий с Михаилом — туда же и тоже в обход, но справа, кустарником. «Пункт сбора — сосны за башней, позывные — крик совы». Георгий показал, как кричит сова. Николай старательно повторил.
До станции добрались без приключений. Была полночь, маленький маневровый паровозик не спеша, словно в полусне, вытягивал из тупика и ставил на запасной путь платформы с высокими бортами, груженные какими-то машинами. Из-под брезента выглядывали, как бивни мамонтов, гнутые рукоятки, хребтами выгибались огромные зубчатые колеса…
Формировался эшелон. Какой и куда он пойдет — это заботило беглецов. Если на платформах военная техника, то лучше с этим эшелоном не связываться: будут проверять на каждой станции. «Посмотрю!» — шепнул Мишка. Георгий не успел остановить товарища, как тот, пригнувшись, рванулся к эшелону, перебежал через пути и скрылся из вида.
Он вернулся быстро: ему удалось прочитать сделанную мелом надпись на одной из платформ: «Гебит Донбасс, штадт Артем». Эшелон пойдет на восток, туда… У беглецов радостно забились сердца. Подождав, пока паровоз пригнал еще один вагон и ушел, все трое выбежали из укрытия и, вскочив на подножку, стали карабкаться наверх. Георгий забрался первым. Малорослого Мишку пришлось подсаживать — он взобрался на плечи Николаю и уже тогда перелез в вагон. Тяжелого Николая подтянули вдвоем на руках — плюхнувшись на платформу, он больно ушиб ногу.
Только тут, заглянув под брезент, они увидели сложенные пирамидой вентиляционные трубы и поняли, что эшелон везет шахтное оборудование. Им явно фартило! Груз мирный, значит, на промежуточных станциях до самого пункта назначения вагоны проверять не будут. Да и охрана, они знали, с такими поездами едет обычно хилая: несколько стариков-резервистов, предпочитающих сидеть у себя в теплушке.