— Почитай оттуда чего-нибудь. Как звучит, послушать охота. Бледно улыбаясь, он стал читать:
Собственно, она, по-моему, не так уж безумно и опечалилась. Я сказала: ты же знаешь, какой он у нас, Эдвард, — и она согласилась, что да, все мы знаем, какой он. Скажи спасибо, мой дорогой, что мы этого не знаем.
Помолчал, спросил:
— Ну как, понял?
— Местами.
— Например?
— В общем, что-то тут насчет ценности вроде какой-то. «Дорогой» — это ж ценный, да?
— Да.
— Ну. Выходит, я по-английски понимаю! — Франц улыбнулся самодовольно, угостился сигаретой: — Нет, ты расскажи мне все ж-таки. Откуда он у тебя, по правде, шрам этот?
— Я сказал уже.
— Нет. По правде. Это на войне, да?
— Ну, если тебе так хочется.
— Ты был на войне?
— Был.
— И много немцев поубивал?
— Порядочно.
— Тогда я тебя убью. — Франц схватил его за горло. Но почти сразу посерьезнел. — Жуть, наверно, была.
— Было чудовищно, — он сказал.
— А знаешь, — Франц заговорил очень серьезно и явно повторял то, что слышал от старших, — эта война… лучше бы никогда ее не было.